– Да хватит с тебя, – добродушно улыбнулся он. – И так уже десять минут под водой пробыла.

– Кто?! Я??? – усмехнулась моя особа, думая, что это шутка.

– Да уж, однако, всё бывает в жизни, – промолвил Стае, почесав затылок. – Но вот заподлянка, что это «всё» не всем достаётся.

– Видишь, как все переживают, особенно некоторые хвастунишки, – кивнул Сэнсэй на Женьку, который открыл рот от удивления и выпучил глаза, то ли для смеха, то ли и вправду его что-то поразило. – Теперь же убирать кое-кому придётся, в Золушку превращаться.

Женя, видимо, от этих слов «пришёл в себя» и, комично щёлкнув зубами, возвратил челюсть в привычное положение, помогая ещё при этом рукой. После этого он произнёс в своём неизменном шуточном тоне:

– Убирать – это, пожалуйста! Но насчёт смены ориентации, такого уговора не было.

Стае принялся его «успокаивать», породив целую волну смеха.

– «Золушка» – это, дорогой мой, такой вид индивидуальной трудовой деятельности, когда в минимальное количество времени нужно сделать максимальное количество работы, причём задарма…

– Задарма, задарма, – передразнил его Женька. – А ты чего радуешься? Вместе ныряли, вместе и убирать будем, Золушка-2.

– Э нет, по штатному расписанию Золушка у нас одна, – возразил со смехом Стае.

– А, так ты у нас Феей решился заделаться, налоговым инспектором по уборке, значит. Изверг!

Ребята стали шутить и заодно, видимо, выходить из своего состояния оцепенения.

– Сэнсэй, а что ты с ней сделал? – первым спросил Володя по существу.

– Да ничего особенного, изменил ей восприятие времени, её эзоосмос.

– Эзоосмос? А что это такое? – поинтересовался Виктор.

– Да потом как-нибудь расскажу, – махнул рукой Сэнсэй. – Ну что, спор окончен, пошли приводить лагерь в порядок…

– …Отделять зёрна от плевел, а котлеты от мух, – дополнил ответ Сэнсэя Стае.

– Да не может быть такого, чтобы она просидела под водой десять минут! – иронично завозмущался Женька, глянув на берег и, очевидно, ужаснувшись предстоящей работе. – Столько без воздуха не живут!

Сэнсэй же в сердцах произнёс:

– Вот люди, как вы уже достали своим неверием! Ты же сам видел, своими глазами.

– Ага, а может, у неё под водой какая-нибудь трубка была для дыхания. Это развод! Чистая подстава!

Сэнсэй устало склонил голову набок и усмехнулся:

– Конечно, развод! Тебя подставили ещё в тот день, когда ты появился на свет.

Все засмеялись. А Сэнсэй, развернувшись, стал выходить вместе с Николаем Андреевичем из воды.

– Пошли, пошли, – подгонял со смехом Женьку Стае.

– Слушаюсь, обер-штурбан-фюрер-фрау Фея, – вяло отрапортовал Женька и, вздохнув, наигранно-печально добавил: – И что у нас, у Золушек, за такая собачья жизнь, что ни день, то штрафные работы.

Все остальные тоже двинулись на берег. И тут началось целое «словоблудие» вдоль и поперёк. Я допытывалась у друзей, правда ли я просидела десять минут под водой. А они, в свою очередь, игнорируя мои вопросы, спрашивали, правда ли у меня не было никаких дополнительных трубок для дыхания. В общем, гомон стоял похлеще, чем у чаек, когда их место насеста тревожил незваный гость. В конечном счёте, всё равно толком никто ничего так и не понял.

Началась тотальная уборка лагеря. И хоть Женька комично изображал из себя главное действующее лицо в этой «индивидуальной трудовой деятельности», он ловко увиливал от работы, создавая лишь видимость активного труда. Зато так насмешил коллектив своими выходками и шутками, что мы сами не заметили, как быстро и дружно убрали всю территорию лагеря. А когда начали над ним подтрунивать, что он, по сути, не работал, тот с важным видом заявил, что, мол, работать и дурак может, главное, по его мнению, профессионально руководить процессом. На что все выразили ему «большое спасибо» и дружно кинули его в воду.