– Это если не потонет в пути. А то еще два года ждать следующего придется. Надо было вам, сеньор, через Анды идти в Сантьяго-де-Нуэва. Путь не близкий и трудный, но торговцы этой дорогой ходят. В Сантьяго корабли регулярно бывают. Как никак, бывшая столица вице-королевства.

Путешественник засмеялся:

– Нет, зимой я через Анды идти не хочу. Снег, ливни, оползни… К тому же я почти уже у цели. Дождусь корабля в Буэнос-Айресе.

Он стал сосредоточенно жевать. Алькон не мог сказать правды. Знали его в Сантьяго. Слишком долго знали. Пока никто не заметил, что морщин у него не прибавляется с годами, и никто не начал задавать неприятные вопросы по этому поводу, пришлось собираться и уходить на другую сторону континента… Прямой дороги из Сантьяго на Буэнос-Айрес не было, так что пришлось делать огромный крюк через Кордову.

Моряка не пугало отсутствие корабля. Даже если придется осесть в столице Аргентины на несколько лет, не всё ли равно, где их коротать? Главное для него было не встречать никого из прошлого. Те, кто был бы искренне рад его видеть, давно состарились или уже были мертвы. С остальными он, как обычно, рвал отношения, уходя в неизвестность.

Он бы даже был не прочь остаться здесь, на теплой и уютной эстансии до конца зимы, но кто знает, когда придёт большой корабль? Упускать шанс уйти на нём в плаванье Алькон не хотел.

Санта-Фе был крохотным городком, живущим без больших потрясений. За всю историю его существования значимых событий в нём было всего два. Первое – это основание поселка конкистадорами[23]. Случилось это не здесь, а выше по реке. Вторым стало перенесение городка в новое место из-за постоянных наводнений. Произошло это несколько лет назад. Местные жители, пережив переезд, считали, что теперь-то уже ничего страшного случиться не может.

Так было до момента, когда к берегу Параны пристала индейская пирога. Из неё выбралась бежавшая от диких племен индейцев делегация, посланная вице-королем Перу. В числе немногих выживших были сам посол, оказавшийся испанским грандом, и представитель святой инквизиции. Это было куда страшнее всех наводнений вместе взятых.

Целью их визита были жалобы Асунсьона вице-королю на речной разбой в этих водах. Пираты, независимо от того, на море они хозяйничали или на судоходной реке, признавались католической церковью еретиками, и пощады ждать не приходилось.

Узнав об этом, жители городка пришли в состоянии священного ужаса и плохо скрываемой паники.

Отец Ксаверий, комиссар святой инквизиции[24], выслушивая доносы жителей друг на друга, отлично понимал, что всё поселение, гордо именующее себя городом, по уши увязло в беззаконии, царящем на Паране. Если наказывать, так сразу всех – от мала до велика. Но так поступать было нельзя. Надо было найти одного виновного и наказать его так, чтобы каждый в этой глухой дыре, именуемой Санта-Фе, содрогнулся и вспомнил, что помимо наказания земного есть ещё и кара небесная.

Церемония аутодафе[25] началась с вечера со всей пышностью, какую возможно было устроить в этом захолустье.

Инквизитор немного волновался. Это было его первое самостоятельное дело. Приходилось брать всю ответственность на себя, так как несколько сопровождавших его братьев по доминиканскому ордену[26], с которыми он выехал из Лимы ради своей святой миссии, были похоронены в пути.

Опыт участия в подобных церемониях у Ксаверия был. Он был немногим старше сорока, ему случалось принимать участие в подобных событиях в Испании и Южной Америке. Жалость к отступникам веры у него отсутствовала.