Перерубленные канаты позволили освободиться парусу. Тот заполоскал, захлопал на ветру. Корабль перестал крениться, выровнялся. Второй порыв ветра оторвал парус совсем.

Небо рассекли сразу несколько огненных молний, и стена холодного ливня накрыла палубу.

– Беги под бизань9, к снастям! – Алькон передал топор Джакомо, а сам влетел на корму. Очередной удар волны заставил его вцепиться в борт, чтобы не упасть. – Что, чёрт морской, померяемся силой? – с весёлой злостью спросил он, откидывая с лица мокрые волосы.

Эстебан уже выравнивал каравеллу по ветру, выполняя манёвр опытной рукой бывалого морехода. Благодаря ему и слаженным действиям команды, опасность для судна была сведена к минимуму.

– Капитан Алькон, з-з-звал меня? – услышал дель Рохо незнакомый голос за спиной.

Он резко обернулся.

Где-то вдали небо озарила набухающая кровавыми жилами вспышка, обозначив у другой стороны борта фигуру, с ног до головы закутанную в чёрный плащ. Лица было не разглядеть, так как как капюшон был надвинут низко. Оставался виден лишь светлый подбородок.

«Падре?» – удивлённо подумал Алькон, имея ввиду корабельного священника.

Сам он был язычником, но у него не было право покинуть испанский порт без святого отца на борту. Поэтому первая мысль, что пришла в голову, была самой очевидной. Но это был не корабельный капеллан. Тот был высокий и грузный, а фигура напротив – на голову ниже самого капитана.

В свете молний в стоящем у борта незнакомце было что-то пугающее.

«Почему он сказал, что я звал его?» – подумал дель Рохо.

От неизвестного исходило то, что можно было бы назвать присутствием неведомой, потусторонней силы. Алькон давным-давно не встречался с подобным. Последний раз это было на Кавказе, в далёком княжестве Самцхе-Саатабаго10, где судьба свела его с богиней – Дали и её женихом – Вешапи-змеем.

«Никого я сегодня не звал, не призывал, даже не вспоминал… Да и не ходят такие силы по вызову!» – подумал он, перехватываясь за борт удобнее.

Качка усиливалась, но фигуры в чёрном это словно бы не касалось. Она твёрдо стояла на ногах. Лишь ветер трепал полы намокшего, глухо застёгнутого плаща.

– Так ты готов поспорить или заключить со мной С-с-сделку? – чужой голос едва долетал до слуха Алькона, но от шума волн и ветра он не мог разобрать ни тембра голоса, ни интонаций.

Очередная молния рассекла небо, резко высветив тёмный силуэт. Алькон рассердился. Если этот маскарад затеял кто-то из экипажа, не самое лучшее время для него выбрал.

– Сделку? Ты бы представился сначала, дьявол тебя забери! Я бы хотел знать, с кем разговариваю!

Снова полыхнуло молнией, и стало заметно, что губы под капюшоном скривились в улыбке.

– Ты звал померится… силой… Я – здесь…

Алькон, хоть и был промокшим до нитки, неожиданно почувствовал, как его словно жаром обдало.

«Не может быть!» – капитан вспомнил, что несколько раз помянул в этот день Морского Чёрта.

Правда, он и до этого не раз его поминал, и тот никогда не являлся.

Всё ещё надеясь, что происходящее – розыгрыш, он оглянулся на свой экипаж.

Квартирмейстер и матросы словно бы растаяли в тумане за пеленой сильного дождя. Во всяком случае никому не было дела до того, что на корме появился посторонний. Ливень и шторм оставили наедине друг с другом две фигуры на юте.

– Так вот ты какой! – Алькон внимательно вглядывался под капюшон неизвестного, но никаких намёков на рога не было. – Как меряться будем? На шпагах схлестнёмся? Может, предпочитаешь врукопашную?