Мы упираемся в хвост пробки. Следователь лихо сворачивает на полосу встречного движения общественного транспорта и едет по ней без зазрения совести. Мне кажется, что даже гаишники от такой наглости прикуривают и нас не тормозят.

Остальные, конечно, возмущено сигналят.

-Нас не остановят? - Впадаю я в новое беспокойство.

-У меня пропуски. Нет. - Отвечает следователь.

Через пятнадцать минут мы тормозим возле небольшого домика в четыре этажа.

-Бери дочь, пойдём , - командует Колосов.

-Это не больница, - настороженно качаю я головой. - зачем нам сюда?

-Это лучше больницы, - отвечает следователь. - У Дарьи вылетов в зоны катастроф больше, чем гриппующих на районе. - Шевелись. К нее смена начинается скоро.

Мы звоним в домофон и заходим в подъезд. На последнем этаже нас встречает открытая дверь квартиры справа.

-Здравствуйте, - робко переступаю я через порог.

-О, привет! - Выбегает в коридор рыжая кудрявая девушка с одним носком на ноге.

Она порывисто обнимает Колосова и переводит на меня взгляд.

-Здравствуйте, проходите, раздеваете ребенка…

Будто само собой разумеющееся.

-Она на полу холодном стояла, горло, - пытаюсь объяснить.

-Я все сама посмотрю, - отмахивается девушка от меня.

Забирает из моих рук раздетую Алиску и несёт в комнату, что-то приговаривая на ушко.

Я быстро сбрасываю сапоги и бегу следом…

10. Глава 10.

Юля

-Это не простуда, - задумчиво заключает Дарья, быстро трогая ребенка в хаотичных точках по тельцу. - Это отравление, или поджелудочная не справилась. Чем кормили?

Но я уже и сама понимаю, что не ангина. Алиска разрывается истерикой при прикосновении к животу, а от подгузника имеется едкий, специфический запах.

-О Господи, - у меня в груди все замирает. - Я не знаю. Меня утром дома не было. Дочка с бабушкой была.

-Я сейчас вам напишу направление в хирургию Филатовской. Скажите, что от меня. Пусть сделают УЗИ. Тимур, - оборачивается, - отзвонишься мне. Если трубку не возьму - сама наберу позже. Температура у вас упала до тридцати восьми. - Щелкает градусником и застегивает детский костюмчик. Все, - смотрит на наручные часы. - Мне пора бежать.

Мы с Колосовым получаем направление и уже через пол часа какими-то неведомыми путями, объезжая аварии, оказываемся в Филатовской больнице. Я знаю, что здесь принимают экстренно только по скорой…

Скорая!

Я совершенно про нее забыла! Набираю номер и прошу отменить вызов. Конечно, выслушиваю лекцию о своей материнской безалаберности и ответственности.

-Мы доехали в больницу сами, - отвечаю женщине и кладу трубку.

Путем нехитрого, но впечатляющего процесса промывания желудка мы выясняем, что Алиска ела форшмак.

Куски жирной селедки и масла так и остались в ее маленьком желудке непереваренными.

Как вообще свекрови пришло в голову накормить этим ребенка? Или она просто ей затыкала рот? Что же сразу не щебнем?

Вымотанные и перепуганные, закончив все процедуры, мы с дочкой останемся на ночь в больнице до утреннего обхода. Меня радуют сейчас простые вещи: холодный лоб Алиски и чистая постель.

Колосов зачем-то обещает приехать за нами утром. Ах да, коляска и мой «должок»… Я на все согласна. Только дайте лечь.

Мы с дочкой засыпаем в обнимку на одной кровати. Я пускаю в подушку слезу. Хорошо, что мы есть друг у друга… И мы обязательно со всем справимся.

Утром я первые секунды не могу понять, где нахожусь. Но бодрое «меряем температуру» из коридора расставляет в моей голове все по местам.

Я и без всякого термометра знаю, что температура у дочки спала. Алиска спит крепким здоровым сном намаявшегося накануне ребенка.