Робб продолжил листать галерею фотографий, каждую изучал жадно: с неуверенностью, с восторгом, даже с агрессией — его то и дело словно подкидывало бежать за Илюшкой, но он пытался держать себя в руках. Меня тоже подрывает: забрать свой телефон, домой убежать и закрыться в нём вместе с сыном. Но и я сдерживаюсь, сама с собой воюю, со своими инстинктами.

— Он?

— Скорее всего да. Вероятнее всего, — ответил Робб устало, и протянул мне телефон нехотя. — Поверить не могу, что они подобное затеяли.

— Сработало же. Если бы я тот разговор не услышала — мне даже в голову не пришло бы, что за нос меня водят. Даже если бы Илья вдруг стал на Данила как две капли воды похож. Робб, так ты дождешься результатов? Не станешь торопить события?

— Результатов я в любом случае дождусь. Как ты справляешься со всем этим?

Робб участливо и пытливо посмотрел мне в глаза.

— Я не справляюсь, — улыбнулась горько. — Я в ужасе, Робб.

— Понимаю…

— Не понимаешь, — перебила взволнованно. — Я не могла забеременеть. Пыталась, с ума сходила сначала из-за надежды — вот-вот, казалось, получится — а затем уже от неприятия самой себя: что я за женщина такая, раз зачать не могу. Перед мужем вину чувствовала страшную, что ребёнка ему не могу дать. А потом появился Илья, и… я всё ему отдала, все материнские чувства, которые столько лет копились. А теперь… я даже не знаю, что теперь.

— Сначала мы дождемся, что покажет генетический тест.

— Да знаю я, что он покажет. Робб, — в эту минуту я окончательно перешла все грани разумного, — я понимаю что ты чувствуешь, я очень хорошо всё понимаю, но… не отнимай у меня сына! Умоляю тебя! Я не должна просить о таком, но я прошу. Пожалуйста… я всё, что хочешь… вообще всё… только не отнимай, только не…

— Тише-тише, — он быстро пересел ко мне, обнял, и я уткнулась лицом в его подмышку.

Поза неудобная. Трясёт. Слова закончились. Но, пожалуй, это самые честные объятия за последнее время, и меня немного отпускает, я почти вижу просвет во всем этом мраке, и некий порядок в хаосе. Совсем чуть-чуть, но я хоть в полсилы дышать могу.

— Бедная девочка, — прошептал Робб. — Давай действовать постепенно, хорошо?

— Мгм.

— Можешь отвезти меня к Леону? Просто посмотреть на него вблизи, услышать голос.

Снова паника — отвезу, и он заберёт его. Или напугает.

— Не сегодня, хорошо? Я… Робб, я…

— Я понимаю, — оборвал он.

— Ты заберешь его у меня? — всхлипнула.

Робб обнял меня крепче, мы оба в своих мыслях, но держимся друг за друга в надежде что когда мир перестанет так хаотично кружиться, мы устоим.

— Заберешь? — посмотрела на мужчину.

— Я не хочу причинять тебе боль, ты её не заслуживаешь. Давай я не стану пока отвечать тебе, Даша. Возьмем тайм-аут на этот вечер? Я должен подумать обо всем, что ты рассказала мне. Кстати, спасибо. За правду — спасибо.

До дома я добралась после второго за день визита на работу. Истерика, прорвавшаяся при Роббе, оставила меня. Даже время осталось подумать про Виталину — ну какая же она дура, раз упустила этого мужчину! Я его даже ненавидеть не могу за то, что не стал обещать мне что Илью со мной оставит. Наоборот, с некоторых пор у меня аллергия на ложь.

— Господи, — шутливо схватилась за сердце при виде Ильи.

Сын с лихим воплем понёсся на меня: на макушке три пера, держащиеся на ремешке; на лице полосы краски. Индеец. И настроение пожопеполучательное, судя по всему.

— Мы играли. Не сердитесь? — улыбнулась няня, и я покачала головой.

— Мам, ты теперь скво. Так женщины индейки называются.

— Не индейки, а индейцы, — подхватила разбойника на руки, но Илья заойкал, что-то упало под ноги.