Псих выжидает, пока нас оставят наедине.  Барабанит пальцами по столу, словно какую-то мелодию отыгрывает. Только у меня на нервах.

- Собрал, - и молчит. Держит паузу, словно испытывает.

- Ну, и? – я все же не выдержала, взгляд у него дикий, проникновенный. Мне постоянно кажется, что он в голову мою заглядывает и мысли читает. Бред, конечно, но в душе беспокойство.

У него в кармане завибрировал телефон. Зверь медленно достал навороченный смартфон. Принял вызов.

- Что там у вас? – сразу с вопроса начал.

Мне неслышно, что ему отвечают.

- Ясно. Дай трубочку проказнику.

Его губы дрогнули.

- Здоров, разбойник! Ты что там устроил?

Голос изменился, веселый, задорный.

- Это не повод Зою доводить. Давай договоримся, ты будешь вести себя хорошо, а я приеду, на лошадях погоняем. В парк на аттракционы сходим, только ты и я. И купим тебе, что ты там больше всего хотел?

Смотрю на его лицо и не узнаю. Другой человек передо мной. Он будто светится весь. Глаза блестят. Странно так блестят, ярко, красочно, посветлели. А голос, в нем столько нежности.

- Вот и договорились. А я вечером тебя обязательно наберу, посидим, поболтаем, расскажешь мне новости за день.

Пусть он псих, но одно ясно точно, сына он любит. Эта любовь в каждом слове ощущается.

- Я тоже дико соскучился, Дюшка.

Вздрогнула, будто ножом по сердцу это «Дюшка» резануло. Делаю несколько судорожных глотков воздуха, а кислород в легкие не попадает. Перед глазами черные круги. К стакану с водой тянусь, до дна выпиваю. Постепенно в себя прихожу.

Он уже закончил разговор. Зверь вернулся, и теперь его глаза смотрят острее, хищно с прищуром.

- Сколько сыну лет? – не знаю, почему спросила. Какое мне дело?

- Четыре.

-И моей Анютке недавно четыре исполнилось.

Странный момент, на эти несколько минут ушли распри, мое негодование. Накал в воздухе сменился некой расслабленностью. Посмотрела на него немного другими глазами. Конечно, все из-за разговора с его сыном. Я как мать не могу остаться равнодушной.

Хотя пониманию, что в ситуации со мной это не значит ровным счетом ничего. Он может быть лучшим отцом в мире, и зверюгой по отношению к другим. Он уже сутки без зазрений совести портит мою жизнь.

- А я ведь не ошибся в первую нашу встречу, пластика у тебя была, - резко сменил тему. Безжалостно стер теплые мгновения. Опустил с небес на землю. Напомнил про свою звериную натуру.

- С чего мне о своих проблемах докладывать первому встречному? – выдержала его взгляд. – Да, была. Я не делаю из этого тайны. Это не была блажь, вы осведомлены, почему были сделаны операции.

- Авария на трассе, - склонил голову набок. Он от меня что-то добивается, только не пойму чего.

- Видите. Вы со всем и без меня справились. Так к чему этот разговор?

- Как ты там оказалась? Зачем ехала в соседний город? – он как следователь на допросе. Лицо будто высечено из гранита ни одной эмоции.

- Я не помню, ни самой аварии, ни того, что ей предшествовало. И честно говоря, тот ад у меня нет желания вспоминать, - даже сейчас говорю, и руки ходуном ходят. Все из-за психа, это он заставляет меня окунаться в прошлое. – Муж говорит, что мне предложили очень выгодную работу.

- Ах да, твой муж, святой человек, как же ему можно не верить, - даже не скрывает ядовитого сарказма.

Ударяю кулаком по столу. Так что посуда зазвенела.

- А вот сейчас заткнитесь, - говорю тихо, но резко, вкладывая в каждое слово всю свою ярость. – Скажу раз, и мы закроем эту тему навсегда. Даже врачи не верили, что я выкарабкаюсь. Меня собирали по кусочкам. И все это время мой муж был рядом. Я засыпала и видела его, просыпалась, он держит меня за руку. Когда мне больно – Ванечка вытирал мне пот, бежал за врачами. А при этом у него еще была на руках наша дочь, которой и года не исполнилось. Муж продал квартиру, наши вещи, все, что имело хоть какую-то ценность, только чтобы меня вытащить. И непросто вылечить, но даже пластику сделать и забрать шрамы. Больше года он практически жил в больнице. Утешал меня, поднимал настроение, не позволял угаснуть надежде. Он отдал всего себя. Не сбежал, как сделало бы большинство мужиков. Ванечка остался. И если бы не он, то я бы сейчас не сидела перед вами.