Тем более, сейчас вечер, рабочий день давно закончился, в офисе никого нет. А с охранниками она договорится. Купит им пиццу, и мужики закроют глаза на несанкционированного посетителя.

- Хорошо, но учти – ты обещала сидеть тихо!

Проникновение на территорию прошло без проблем.

Прежде чем отправляться наводить чистоту, Надя усадила дочь за свой стол в бухгалтерии.

- Алис, я отложила тебе кусок пиццы и чай налила – перекуси, хорошо? Только постарайся ничего не заляпать.

- Хорошо, - важно кивнула девочка.

- Вот тебе маркеры, карандаши и бумага, как доешь – сиди и рисуй. И никуда отсюда не выходи!

- Ладно, мамочка!

Надя вздохнула – неправильно было приводить сюда дочь. Но что делать, если приключился форс-мажор?

К сожалению, одной зарплаты им не хватало – одна аренда квартиры съедала львиную долю дохода. А еще садик, одежда, продукты… Можно снять другое жильё – попроще и подешевле, но сейчас они живут в центре, тут всё в шаговой доступности, а подешевле только в спальных районах. Откуда до работы и садика полтора – два часа с пересадками.

Помаявшись пару месяцев, она поняла – надо срочно искать подработку, иначе им придётся менять квартиру или перейти на одни макароны. И снова повезло – она шла по коридору и случайно услышала разговор секретарши и сотрудницы отдела кадров. Первая интересовалась, почему офис сегодня остался не убранным, а вторая ответила, мол, буквально вчера уволилась вечерняя уборщица, а новую ещё не взяли.

Скрестив пальцы на удачу, Надя повернула за кадровичкой.

- Но милочка, вы же у нас уже официально трудоустроены! Бухгалтер, правильно? И как я проведу вас вечерней техничкой? – задумчиво пробормотала та. – Вы у нас мать-одиночка, тяжело, понимаю. Ладно, что-нибудь придумаю…

И придумала!

На освободившееся место оформили «чью-то протеже», которой позарез требовалось получить справку о наличии работы, а драить полы за неё стала Надежда.

Правда, «чья-то протеже» тут же потребовала себе половину зарплаты – в уплату за риск. Мол, если эта плохо помоет или что-то натворит, спросят с официально трудоустроенной.

Но Надя и пятидесяти процентам была рада. Почти ненапряжно – подумаешь, три часа побегать с тряпкой по вечерам? Даже полезно – работа у неё сидячая, а это какая-никакая, а физкультура! И денег им с дочкой теперь, хоть и впритык, но на всё хватает.

Как же невовремя она заболела!

Ведь если бухгалтеру Карташовой начальство позволило в пятницу поработать дома, то уборщице Карташовой вымыть участок удалённо не получится.

Хочешь – не хочешь, а появиться в офисе придётся. Завтра полноценный рабочий день, и сотрудники должны прийти в чистые кабинеты!

Вздохнув, Надя ещё раз напомнила дочери, что та должна вести себя тихо, после чего вооружилась моющими и приступила к уборке.

Через час начали возвращаться головная боль и слабость. А спустя два с лишним часа, когда осталось помыть только холл и площадку у лифта, ей уже было откровенно плохо.

«Ещё немного, и домой, - пробормотала себе под нос Надежда. – Уложу Алису спать, приму лекарство…»

И тут по этажу разнёсся испуганный детский вопль:

- Мама-а-а!

Охнув, она понеслась, как была, с тряпкой в руках.

И почти добежав до бухгалтерии, осознала, что дочери тут нет, а крик шёл из ответвления коридора, ведущего к кабинетам начальства.

Час от часу не легче!!!

Не помня себя от страха, Надя рванула туда. В этот отдел доступа у неё не было – там порядок поддерживала «дневная» техничка.

Надежда влетела в приёмную, убедилась, что она пуста, а затем увидела приоткрытую створку в кабинет генерального директора.