Надев куртку и нацепив на плечи рюкзак, выхожу из подъезда. Но не успеваю и шага лишнего сделать, как натыкаюсь на насмешливый взгляд с легкой полуулыбкой.

Еще его с утра не хватало.

— Привет, — салютует мне Матвей, облокотившись на дверь своей машины. — Садись подвезу.

— Зачем? — рефлекторно оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, видят ли нас сейчас соседи?

Сокольский явно выделяется на фоне старого двора, а его машина — так вообще. Такие даже мимо не проезжают.

— Мы вчера не договорили, Маша, — парень не дождавшись моего согласия, открывает пассажирскую дверь, предлагая садиться. — А говорить есть о чем: ты носишь моего ребенка, и я намерен это контролировать.

3. 2.

В салоне автомобиля уютно и тепло, а пахнет так, что хочется свернуться калачиком и никогда отсюда не выходить.

Матвей сегодня другой, более собранный и выглядит взрослее. Вчера мне показалось, он прыгал от мысли к мысли, и вел себя как-то странно, а сейчас спокоен, как удав.

— Вот, купил тебе завтрак, — Сокольский протягивает мне бумажные пакеты, из которых очень вкусно пахнет выпечкой. — Прости, не знал чего тебе больше хочется: сладкого или соленого, поэтому взял один с лососем и один с шоколадом.

Какая забота. Неожиданно.

Заглядываю в пакеты и вижу огромных размеров круассаны. Здорово. Я только однажды такие ела, и то давно.

— Спасибо, — держу завтрак в руках, смущаюсь начать есть при нем. Хоть и очень хочется. Слюни скоро начнут течь по подбородку.

— Спасибо и все? — парень удивленно приподнимает брови, одаривая меня внимательным взглядом.

— А что ты хочешь?

Звучит двусмысленно, от чего моя скромность сейчас начнет биться в истерике, но держусь.

В том месте, где я работаю очень сложно быть скромной и робкой. Там слишком много ненужного внимания, а избалованные мажоры только и делают, что выносят мозг. Но при правильном отношении, можно неплохо заработать. Это я уже выучила. Да сложно, но так на любой работе.

Не то чтобы мне сильно нравилось работать в ночном клубе, но график вполне удобный, а деньги на дороге не валяются, поэтому я работаю всего три дня в неделю и до определенных моментов, была вполне довольна жизнью.

— Как минимум того, чтобы ты начала их есть, Маша, — обыденно отвечает Матвей, продолжая следить за дорогой. — Ну, или чтобы сказала: чего тебе больше хочется? Моя сестра, например, когда была беременна, ела тонны сладостей. Серьезно. Мы с братом покупали ей каждый день шоколадки, выпечку, мороженное. Она была маленьким колобком, но зато счастливая.

Еще больше впадаю в ступор.

В прошлый раз, когда мы вот так разговаривали, он говорил исключительно о себе и о том, что я красивая и он меня хочет. Сейчас же, будто подменили.

— Меня пока никуда не клонит, только немного тошнит по вечерам, — тихо отвечаю, доставая из пакета круассан с рыбой. Когда, если не сейчас?

— Это же хорошо?

— Наверное, — пожимаю плечами. — У всех по разному. Хочешь поделюсь? — протягиваю ему свой завтрак. Неосознанно, потому что с детства учили делиться.

Матвей будто немного удивлен моей щедростью, но молчит. Только когда мы останавливается на светофоре, он как-то странно начинает на меня смотреть, и мне становится немного неловко.

— Не хочу, спасибо, — его глаза неторопливо проходятся по моему лицу и непозволительно долго задерживаются на губах. Тысяча острых иголочек словно покалывают кожу и я поджимаю пальчики на ногах. Сколько нам еще ехать?

Странно все это, когда на меня так смотрят другие парни, или тот же Назар, мне блевать хочется, но когда это исходит от Матвея, я таю, как мороженное на солнце. Какой же он красивый в этих утренних лучах, а я такая глупая, что перед собой стыдно.