Никогда я не пробовала поцелуи других мужчин и не позволяла так к себе прикасаться. Никто, кроме Никиты, не был со мной настолько близко.

Я не хотела их. Тело не реагировало на чужие прикосновения, а внутри все молчало, будто изначально было настроено лишь на одного-единственного.

Для всех я была ледышкой, фригидной отличницей с конспектом вместо сердца. А с Никитой... Каждое его слово отзывалось сладкой ноющей болью ниже живота. Каждый поцелуй заставлял терять голову и забывать... вычеркивать из памяти то, как утром он назвал меня Алиной, то, что между нами лишь договор и впереди только год.

Пожелай Никита большего — я бы не остановила. Мне хотелось этого большего.

Гордость? Забыла о ней.

Страх? Утонул вчера вместо меня.

Сомнения? Рассеялись от горячих прикосновений и голодных поцелуев.

Никита во всем был для меня первым. И сейчас я готова была просить стать первым и в близости...

Мой муж.

Мой любимый.

Но когда я начала расстегивать пуговицы на его рубашке, Никита словно протрезвел.

С рваным вдохом, останавливая, он положил руку на мои пальцы. Прижал голову к своей груди. Медленно, будто разучился нормально дышать, выдохнул.

— Маленькая, меня совсем кроет от тебя.

Словно подтверждая, его сердце забилось еще громче.

— Это плохо?

Я готова была расплакаться из-за того, что мы остановились.

— Нет. Это хорошо. Даже отлично. — Губы Никиты легким поцелуем коснулись моей макушки. — Ты потрясающая. На тебя невозможно реагировать иначе.

— Но я тебе не подхожу...

Вчера от обиды хотелось лечь и умереть, а сегодня внутри поднялась такая волна злости, что трудно было совладать с собой.

— Со мной, значит, можно только целоваться! — Извернувшись, я ткнула Никиту локтем в грудь. Не щадя, не думая ни о каких последствиях или о том, как буду выглядеть.

— С тобой все будет идеально. Я уверен.

Этот гад словно и не почувствовал. Вместо того чтобы отпихнуть меня подальше, громко рассмеялся и еще крепче прижал к себе. Распластал на широкой мускулистой груди.

— Нет, я для тебя так... — вырвалось у меня со всхлипом. — Соседка!

— Очень красивая соседка. Сладкая.

— Клиентка, которую нужно беречь!

— Самая привлекательная клиентка! Такая, ради которой можно и отойти от своих принципов.

— Девчонка! Малолетка, с которой ничего нельзя делать!

Я изо всех сил снова дернулась. Как змея прошипела этому мерзавцу: «Не-е-ет!»

Но он снова переловил. Опять вжал в себя, дав почувствовать, как сильно ошибаюсь. И, заставив посмотреть в глаза, произнес:

— Если я сорвусь, то не выпущу тебя из спальни ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Потом тоже не выпущу. Не знаю, как буду разрываться между работой и тобою, но выбора у тебя не останется.

Будто Никита уже раздел меня и положил на кровать, я вздрогнула.

— Считаешь, мне нужен выбор?

Облизала внезапно пересохшие губы.

— Выбор?.. — Взгляд Никиты потемнел, а большой палец правой руки очертил контур моих губ. — Я не хочу давать тебе никакого выбора. У меня крышу от тебя рвет. Но еще я не хочу, чтобы через месяц или два ты пожалела, что поддалась эмоциям.

— Тебе подсказать, куда запихнуть свое благородство?

Мои губы против воли растянулись в улыбке, а на душе вместо холодной злости разлилось тепло.

— Оно уже там. Поверь. Хорошо, что ты не умеешь читать мысли. Бежала бы подальше со всех ног.

Никита наконец выпустил меня из объятий. И сам отошел на шаг.

— Но... — начала я.

— Но я могу оказаться совсем не тем человеком, каким ты меня представляешь. Лера, я не ангел, не спаситель и не такой уж рубаха-парень. Уверен, уже скоро тебе донесут много интересного. И о моем прошлом. И о настоящем. — Он невесело усмехнулся. — Благожелатели всегда найдутся. А я потом могу не отпустить.