– Мы немножко потеря-а-а-лись! – в один голос выдали они и снова завыли.

Я невольно поморщилась.

– Эй, а ну бросьте мне это дело, а то я тоже сейчас как начну плакать, и тогда мы все точно утонем. Немножко потеряться нельзя, вы либо теряетесь, либо нет.

– Папа не обращал на нас внимания, он с Грымзой разговаривал, а мы хотели поиграть в прятки. – Видимо, доигрались. – Вот мы и спрятались, а папа нас найти все никак не может. А мы-то уже и не прячемся совсем.

– Ясно все с вами, барышни. Пойдемте, смочим это дело молочным коктейлем и обсудим, что нам делать с вами дальше.

– А можно нам еще бургер и картошку фри? – А барышни-то вообще ни разу не робкого десятка. – Мы тебе денег дадим.

– Деньги мне ваши не нужны, своих полно. А папа ваш разрешает вам есть такое? – на всякий случай уточнила я.

– Да! – тут же синхронно закивали. Но блин, что-то эти лисицы темнят. Переглядываются вон как хитро между собой, будто общаются мысленно.

Ну да ладно, мне-то что?! Пожала плечами и повела кормить детей, заодно и себя, ведь именно за этим сюда пришла. Вздохнула, глядя на двух мелких человечков, которые вприпрыжку бежали рядом. Вот кем-кем, а нянькой мне быть еще не приходилось. Да и с детьми я на «вы». Что я о них знаю? Они срут, плачут, все время орут, играют, в перерывах между этим постоянно что-то требуют и спят, наверное, но это не точно, судя по Людкиным огромным синякам под глазами. Может, когда-то я и заведу себе такое орущее существо, но точно не в ближайшие лет так «дцать». Я, походу, как это говорится… чайлдфри, во. Одной спокойней как-то. Свобода – наше все! Даже кошку себе заводить не буду, за ней убирать надо временами хотя бы, к ветеринару таскать, а у меня на это просто нет времени. Да, уж, на самом деле, недалеко ушла от брата. Только вот он потаскун еще тот, а я просто... Не хочу пока, и все тут. Рано мне еще.

– Как вас зовут то хоть? – решила ради приличия узнать хотя бы их имена.

– Вера.

– Надежда.

– Я Алла, и не сметь называть меня тетей, просто Алла пойдет. Так, значит, сидите здесь. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Усекли?

– Ага, – закивали девчонки в унисон, но их шкодливые мордашки не давали расслабиться. Кажется, стоит только отвернуться – и они снова что-нибудь да выкинут. А мне бы горе-папашке сдать их на руки целыми и пока невредимыми и выдохнуть спокойно. Будь она неладна, эти врожденные ответственность с совестью. Вот не было печали, так нашла себе приключения на нижние девяносто. Или это они меня нашли в количестве двух штук? Следи теперь за ними.

Огляделась по сторонам в поисках поста охраны, чтобы после того, как сделаю заказ, непременно сообщить о находке. Наверняка этот горе-папаша уже обыскался их, если вообще начинал это дело. Интересно, что там за мужик такой, раз собственных детей потерял? Скорее всего, жена доверила ему, а он, как и я, совсем в них не понимает ничего.

Ох ты ж е-мое! В подсознании, конечно, пронеслись куда более цветистые выражения, когда я обернулась и увидела, что две мои приблуды в этот самый момент вцепились в стол, не желая его покидать. Это еще мягко сказано, потому что на шум уже начали оборачиваться люди и просто глазеть. Капец, вот добрые самаритяне. На их глазах девочек пытается кто-то уволочь, а они сидят все, ни слова не проронив.

– Эй, а ну отпустил детей. Быстро! – Я уже галопом неслась обратно к столику, чтобы не случилось ничего непоправимого, а то мне и возвращать-то некого будет.

– Нет. Я не пойду!

– И я не пойду!

Недолго думая, размахнулась и заехала сумочкой по голове этой маньячине аккурат промеж ушей, так, чтобы искры из глаз посыпались. Мужчина тут же отпустил девчонок и нет, не побежал, куда глаза глядят, так как был пойман на месте преступления, а наоборот, негодующе так уставился в мою сторону, скрестив руки на могучей груди. Брови вон как грозно свел, жуть. Совсем охамели маньяки нынче!