Так, бабоньки, не сбавляем оборотов, а то кранты нам. На коленке состряпанный план вроде работает. Тоже, что ли, чмокнуть его в лоб? Не, не поймет и еще больше обозлится. У меня-то нет столько обаяния, как у его дочек. Я, скорее, его только раздраконить могу еще больше.

Хм, только сейчас заметила, что Виктор выглядит и в самом деле неважно. Устал? Приболел?

– Вы не придерживаетесь расписания!

– Понимаешь… – заискивающе посмотрела ему в глаза, которые были сейчас слишком уж близко, потому что я все еще висела на мужчине, как приклеенная, подельницы отклеились от отца и сделали то же самое. Кот из Шрека отдыхает, отвечаю. – Мы хотели только купить автокресла. Я за детскую безопасность радею всеми руками и ногами, сам понимаешь, я тетенька ответственная.

– Я заметил.

– Ну и вот, – протянула, быстро соображая, как отмазаться лучше, – а потом все как в тумане. Эти витрины, магазины...

– Папочка, ну мы же девочки!

– Да! И мы с девочками давно никуда не ходили.

– А это так приятно, – уже было сказано в один голос.

Мне показалось или мелкотня сейчас била прям по больному месту? Потому что его взгляд как-то заметно потускнел.

– Понял, – виновато произнес отец мелких тиранозавров, приобняв меня за талию. А вот теперь опешила я. Я же висла у него на шее не для соблазнения, а он тут руки свои распускает уже вовсю, исследуя еще неизвестную ему территорию. – Возьмете меня в свою компанию? Я хоть и не девочка, но веселиться тоже умею.

Дети просияли, кивнув, и победоносно подмигнули мне.

Виктор с жаром прошептал мне на ухо:

– Спелись?

– Не без этого. Прости, такого больше не повторится, – попыталась отстраниться, но кто бы дал. Вцепился в меня этот гад мертвой хваткой.

– Не поверишь, я чуть ли не каждый день слышу «я больше так не буду» от дочек, и в этом вы как-то уж очень сильно похожи в данный момент.

– Ага, я такая же милая?

Черт, не планировала же флиртовать. Но как тут удержаться, если по коже от его прикосновений мурашки разбегаются. А он еще недвусмысленно так поглаживает мне поясницу. А у меня чуть ли глаза не закатываются от удовольствия. Надо сходить на массаж, точно, а то уже растекаюсь лужицей от такого незатейливого прикосновения.

Виктор лишь хмыкнул, предпочитая проигнорировать мой вопрос. Гад же, говорю. Ну что, так сложно, что ли, сказать девушке хоть один малюсенький комплимент?!

– Так что? Мы идем на аттракционы?

Слова детей выдернули меня из фривольных мыслей. Вот тебе и мать, япона мать. О себе только думаю, а не о них. У меня тут вообще-то аттракционы на очереди еще не катаны. Ага, один большой и крепкий аттракцион для моего рассудка и неуравновешенного либидо. Эй, последнее, не шали, тут вообще-то дети.

***

Ох уж эти дети.

Хоть конкретно эти две оторвы почему-то и запали в душу, но они такие неугомонные, что невольно начинаешь пенять либо на их активность, либо на свою приближающуюся старость и отвратительный, как оказалось, вестибулярный аппарат. Господи, с каких пор я стала такой… Хм, нюней? Ну ка, Аллочка, собралась, тряпка, и пошла покорять очередной бастион в виде какого-нибудь суперголовокружительного аттракциона.

Собраться-то я собралась, но определенно не настроилась, потому что при виде «Ой, а на эту можно?», все внутренности заходили ходуном с утроенной силой. Блин, с каких пор для детей все такое экстремальное стало?! Я вот помню, в наше время лодочки были, ракушки там… А это… слов, короче, нет цензурных.

Негодование переполнило еще и потому, что я начала даже думать, как моя мама. Нет уж, это никуда не годится.