Юрий Николаевич по-крысиному хихикает.
— Рассказала мне дочь о твоих похождениях. Знай, я не одобряю.
Вопросительно приподнимаю бровь. Изначально у нас был договор, что «вроде как» без Дашкиного согласия я к ней не лезу. Хотя я и не особо собирался. Насиловать жену в мои планы никогда не входило.
— Потише надо быть, — продолжает тесть. — Мозг тебе на что? Отели, квартиры съемные. Моя дура же, — обзывает дочь, — одержима разводом, скандал устроить может. Вывалит всю эту грязь на публику. Оно нам надо?
— Вы правы, — киваю, — такого больше не повторится.
— Ну и ладненько. Антипов пропал, — тесть берет сигару и кладет ее в гильотину. — Половину дня на связь не выходит.
Антипов — адвокат. Работал на прямого конкурента тестя до недавних пор и, естественно, сливал ему информацию. Точнее, то, что ему позволяли сливать. Сейчас в свободном плавании и вроде как окончательно решил прибиться к Анину, что портит мне планы.
Илья многое знает и может подгадить. Наша последняя с ним встреча закончилась на не самой приятной ноте. А теперь вот он пропал…
Интересно.
— Найдется, нашел очередную бабу и забурился в какой-нибудь отель.
— Тоже верно. Но проверить надо. Не нравится мне это.
— Проверю.
— Не нужно. Я уже подключил ребят. Ты лучше скажи, как у тебя с Шумаковым дела? Он клюнул?
— Он верит, что я хочу помочь ему вас подвинуть.
Тесть довольно улыбается.
— Ох, Лёша всегда был дурачком. Сидел бы в своей деревне и не высовывался…
Улыбаюсь.
Шумаков когда-то был партнером моего тестя, потом Юрий Николаевич его кинул. Сейчас у них намечается второй раунд дележки бизнеса.
Снова приходится выбирать сторону, но теперь это не Анин.
— А Снегур? Он вроде в стороне держится, но Лёша его слушает.
— Вы знаете, что он предпочитает держать нейтралитет в таких ситуациях. Ничего не изменилось.
— Ладно. Марк говорит, что Дашка его фортепиано мучает. Ты бы повлиял. Он пацан, какие, к черту, песенки? На бокс надо.
— Даша говорит, что ему нравится музыка.
— Разонравится. Мы из него мужика растим или девку слащавую?
— Ему нравится, — повторяю так же спокойно, а тесть покрывается красными пятнами от негодования.
— Ну лет через десять вспомните меня, когда ему где-нибудь в школе оплеух навешают. Что он сможет в ответ? Бетховена сыграть?
— Юра, Миша, — теща толкает дверь после короткого стука. — Мы накрыли. Пойдемте ужинать.
— Ты не видишь? Мы разговариваем, — тесть повышает голос, и Маргарита Максимовна тут же поджимает губы.
— Мы сейчас подойдем, — киваю.
Теща растерянно улыбается и прикрывает за собой дверь.
— Лезет вечно… Ты тоже Дашке спуска не давай. А лучше охрану к ней приставь. Мало ли что она выкинет. Не нравятся мне эти ее разговоры про развод.
— Согласен. Приставлю человека.
С одним но, правда. Этот человек будет за ней присматривать, чтобы сам же тесть какой-нибудь дряни не выкинул.
— Ну и хорошо. Пойдем, мне там коньяк подарили. Попробуем.
— Руки помою.
Как только выходим из кабинета, иду в ванную на первом этаже.
Открываю кран и слышу, как открывается дверь. Дашка проскальзывает в просторное, светлое помещение и прилипает спиной к стене.
— Ты чего? — смотрю на нее через плечо.
— О чем вы говорили?
— Дома расскажу.
— Не врешь?
— Нет.
Вытираю руки полотенцем, теперь уже повернувшись к жене лицом.
Даша сдувает упавшую на лоб прядь волос, обхватив предплечья ладонями.
Все семь лет ее отец, ну и я в том числе — творим полный беспредел. Все семь лет я держу ее от себя на расстоянии, потому что каждое сближение — это взрыв, после которого наступает ядерная зима.