– Поблагодарить не хочешь? – летит мне в спину.

Ах ты ж пакость одноразовая! Специально всё подстроил, а я взамен должна челом бить поклоны?

– Обломишься, – тихо цежу через зубы, затем громко отвечаю: – спасибо.

Моё "спасибо" отзывается оскоминой на лице у Динара. Я же обернулась посмотреть в его наглые глаза, но лучше бы этого не делала. Желваки играют на скулах, крылья носа раздуваются, вот-вот лопнет как воздушный шарик.

– Я не специально это подстроил, Алёна.

– Динар Шамилевич, а я вам не верю, потому что работаю здесь два года и прекрасно знаю порядки.

– Если знаешь порядки, тогда больше не одевайся так вызывающе.

Я глотаю истерический смешок.

– Значит, брючный костюм был слишком вызывающим? – в ответ он кивает. – Ну надо же. И что теперь прикажете? Менять гардероб, чтобы отныне там была дюжина вот таких бесформенных платьев, как на мне сейчас?

– Ты утрируешь и паясничаешь. А вообще, да. Пожалуй, я введу особый дресс-код. В офисе женщина должна быть скромно одетой, чтобы не приковывать к себе мужские взгляды, иначе это уже не работа.

– А вы диктатор.

– Нет. Я объективно оцениваю ситуацию и делаю выводы.

"Хреновые у вас выводы", – вертится на моём языке, но я молчу и вместо ответа хлопаю дверью в кабинете генерального директора. Секретарь отрывает глаза от монитора и смотрит на меня шокированным взглядом.

– Сквозняк, – поясняю девушке, невинно пожимая плечами.

Представляю, как там взбесился Султанов. Ха! Это я ещё даже не старалась его бесить.

***

После окончания рабочего дня плетусь к автобусной остановке вместе с остальными сотрудниками. Мои коллеги, Лариса и Ира, идут рядом. Мы болтаем о всякой ерунде и даже не замечаем, как в спину нам дышат огромные фары внедорожника. И только сигнал автомобиля заставляет нашу троицу подпрыгнуть на месте, а затем всё-таки отойти в сторону. Султанов проезжает мимо, а девчонки чуть шеи не сворачивают, провожая босса затравленным взглядом.

– Алён, так что у вас там с Шамилевичем произошло? Говорят, вы вместе ходили на производство, а потом ты вернулась в его пиджаке? – спрашивает Лариса и уже не в первый раз, до этого она тоже пыталась всё разузнать, но я отбилась от неё, сославшись на сильную занятость.

– Ещё и платье новое. Я такого у тебя раньше не видела, – добавляет Ира.

А я не хочу ничего рассказывать. Им только скажи и завтра вся фирма будет гудеть, что у меня с генеральным какие-то там шуры-муры!

– Да ничего не произошло. Ходили на производство, да. Я поскользнулась, упала, испачкала костюм. А платье у меня с собой было. Я всегда держу запасное на работе. На всякий случай.

Коллеги смотрят на меня с подозрением, мол, что ты нам заливаешь, Алёна?

– Девочки, ну правда, ничего такого не произошло. И не смотрите на меня так. Мне ваш Шамилевич совсем не нравится.

– Странная ты какая-то, Алёна. Всем женщинам у нас на предприятии он нравится, а тебе, значит, нет. Ты расистка, что ли? – ухмыляется Лариса, а мне так и хочется сказать правду.

Я не расистка! Просто Султанов мой бывший, от которого я бежала, роняя тапки. Поэтому я больше не ведусь на его чары, за десять лет у меня выработался устойчивый иммунитет.

***

После тяжёлого рабочего дня встречаюсь с любимой подругой, точнее, мы вместе с Юлькой топаем в соседний дом, где живёт наша тётя Нона.

– Вот ваш чай, детвора. Берём пиццу и маршируем в детскую, – командует Нона, отправляя наших дочек подальше от рассказов не для детских ушей.

И как только мы остаёмся на кухне вдвоём, подруга разливает по бокалам белое полусладкое.

– Вкусненько, – причмокиваю я, испробовав напиток.