– Ну что ты начинаешь, а? Как будто я не понимаю, что ты сходишь с ума от одиночества! Придумала себе эти путешествия, словно они могут что-то исправить. – он кривится. – Я могу иногда приезжать по старой памяти. Мы ж не чужие друг другу люди. У меня пока нет постоянной женщины, ты...

– Тебе не тошно от самого себя?

– Мать звонила. Она переживает, Ариш. За твоё состояние переживает. Мы все переживаем, Ариш.

– За беспокойство спасибо, с родителями я повидаюсь завтра. Свои планы засунь себе... Куда хочешь. Спать я больше с тобой не буду. И я тебя больше не люблю. Можешь не переживать, вешаться на тебя больше не стану. Упрекать и обвинять – тоже. Было и было. Живи дальше с чистой совестью, только Катюшу не забывай.

– Ариш, ты как с цепи сорвалась! Я ж тебе помочь хочу, жизнь скрасить... Ты не должна оставаться одна...

– Да лучше одной, чем с иллюзией прежней жизни! Я устала, понимаешь? Ты считаешь, мне может стать лучше от знания, что ты бросил меня, а теперь как ни в чём не бывало ходишь заниматься сексом, потому что у тебя сейчас нет постоянной женщины?!

– Ладно, не кипятись, – он раздосадовано качает головой. – Я улетаю в командировку в ХМАО. Дней на семь-десять. Не скучайте тут, ладно? Если что-то нужно будет, позвони, не геройствуй, ладно?

– Хорошо. Удачи.

Он не задерживается надолго. Теперь мне кажется большой глупостью спать с бывшим мужем просто ради галочки. Быстрый перепих по старой памяти с мужиком, который досконально тебя знает, – это жест отчаяния, а не доброй воли. И теперь, после поездки в Петербург, я не смогу снова позволить бывшему коснуться меня. Мне... противно.

9. 9. Питер

Когда поезд увозит Арину в её настоящую жизнь, я медленно еду домой. Салон ещё хранит запах цитруса. На сидении осталась пара светлых волос.

Дома – смятые простыни, пропитанные запахом страсти, влажное полотенце на полу, чашка с недопитым кофе на прикроватной тумбочке, яркая резинка для волос на раковине в ванной и пронзительная тишина. Вот и всё, что оставила после себя моя гостья.

И вроде всё как обычно, как привычно в моей жизни, но неожиданно меня мучает бессонница. А в утренние часы, скованные мучительным кошмаром, мне снится пустой перрон Московского вокзала.

Тьфу, что за глупость? Ну запала туристочка мне в голову. Тяжело перестроиться. Но пройдёт немного времени, и всё забудется. А пока тяжело.

В офис я приезжаю с опозданием, срываюсь на отдел логистики, собственную секретаршу, информационную службу. Настроение на нуле. Сначала я даже решаю, что мне жизненно необходимо заняться сексом, но... Я не хочу.

Точнее, хочу. Арину. А другую – не хочу. Блядь! Видимо, мне действительно нужно немного времени.

В четверг Марина отправляется в роддом, и я забираю пацанов к себе. Мишка ползает по спальне и неожиданно прибегает ко мне в кухню, где я провожу онлайн-совещание с управлением нефтяной вышки.

– Пап, я нашёл сокровище, – с огромными глазами оповещает меня сын. – Настоящее.

Передо мной небольшой золотой гвоздик с бриллиантом. Арина уверяла, что потеряла серёжку в душе и что она ускользнула в слив. «Ничего страшного, Игорь, – сказала она. – Я так часто что-нибудь теряю, что однажды просто перестала забивать этим голову!»

В голове яркой вспышкой всплывают воспоминания: её смех, её поспешный отказ от покупки новых серёжек, которые я всё-таки купил и самолично вдел в её мочки, её губы, прижимающиеся к моим, она сверху, она подо мной, она в душе, кончающая от моих рук... Невыносимо.

– Пара минут, – бросаю я в камеру и беру сына за руку.