В лесу за домом было тихо. Окно Серён было закрыто. Занавески задёрнуты. В комнате темно. Сынхван вернулся домой через окно, как и уходил. Положив баллон на пол, он тихо вышел на веранду. У дома номер сто один стоял белый «БМВ», но в доме было темно. Сынхван начал приводить мысли в порядок.

«Труп девочки в озере, приоткрытое до этого окно уже закрыто. Машина отца ребёнка стоит перед домом, а в доме темно и тихо».

Когда он проанализировал ситуацию, он подумал, что её можно описать одним предложением.

«О Ёнчжэ избил свою дочь и убил, после чего сбросил её в озеро».

Сынхван пошёл в гостиную и рухнул на диван. У него не было никакого желания заявлять в полицию. Ребёнок уже умер. Даже заяви он, девочку не воскресить. Если не случится ничего экстраординарного, тело всплывёт через несколько дней. Полиция должна сама найти преступника. Всеми этими сложными делами должны заниматься специалисты, а ему надо просто поспать. Однако что-то продолжало его беспокоить. Он никак не мог понять что.

Сынхван вошёл в комнату и взял мобильник. Вдруг в телефоне он сможет найти то, что его беспокоило. Там были два пропущенных звонка. Номер был незнакомым. Звонки поступили в 21:03 и 22:30. Он подумал, что это, наверно, телефон нового начальника, но не стал проверять. Ничего не хотелось делать. Тем более что мышцы рук болели, спину зажало. В доме было жарко, но он всё равно озяб.

Сынхван набрал тёплую ванну и снял гидрокостюм. Из кармана он достал компас. Вместе с компасом выпала заколка с хрустальной звёздочкой. Он на мгновение удивился и не понял, откуда она взялась. Потом вспомнил распущенные волосы, которые он держал рукой. Да, это была заколка Серён. Скорее всего, он не обратил на неё внимание и непроизвольно положил в свой карман.

Он лёг в ванну. Мускулы стали потихоньку расслабляться, голова начала работать. Он думал, куда может уплыть тело Серён. Если оно поплывёт по течению в сторону дамбы, то застрянет на сетке, задерживающей мусор, а если оно спустится по подводному проходу к башне, то…

У дамбы Серён подводные трубы находились не у водных ворот, а под стеной у водонапорной башни. Он сам не видел, но слышал, что диаметр трубы превышает сто пятьдесят сантиметров. Можно себе представить, какое сильное будет течение на рассвете, когда откроют трубу.

Сынхван скользнул под воду, погрузив лицо. Откуда-то изнутри зазвучал голос. Ты ничего не видел.

Он не смог до конца понять, что же так его беспокоило.

Телефон мужа был выключен. С того момента, как она звонила ему через Кима Хёнтхэ. Похоже, обиделся. Тридцатисемилетний мужчина ведёт себя как маленький мальчик в период полового созревания. Она опять набрала с телефона Кима Хёнтхэ.

«Он сказал, что направляется к озеру Серёнхо», – ответил Ким Хёнтхэ.

Она сказала непроизвольно: «Тогда вам надо было сообщить мне».

«А чего вы так переживаете? Похитить Чхве Хёнсу может только одна смерть».

Это была шутка, но лишь отчасти. Так в мягкой форме он выразил своё раздражение. Ынчжу словно и не слышала этой шутки.

«Вы точно не вместе?»

Раздался вздох, и спустя некоторое время он ответил:

«Ну, хватит вам. Вы лучше приезжайте сюда. Сами убедитесь и выпьете вместе со мной».

Муж не отвечал на звонки, только когда выпивал. В таких случаях он бесследно исчезал. Она ненавидела это больше всего. Её крики и ворчание были бессильны перед этой врождённой привычкой.

«Ну, раз вы говорите, что его там нет. Значит, нет».

Ынчжу положила трубку. Чтобы унять гнев, она закрыла и снова открыла глаза. Правда ли, что он поехал к озеру Серёнхо? А может, в пивную? Теперь ей некуда было звонить, чтобы узнать, потому что с тех пор как он начал работать, у него был только один друг – Ким Хёнтхэ. А все друзья-спортсмены были разбросаны по стране. Она подумала: а вдруг он приехал домой – и позвонила туда. Трубку взял Совон.