Айви у себя в кабинете отражала потоки гневного дерьма, хлынувшего из Хьюстона.

Рану обрабатывали под местной анестезией, так что Фекла была в сознании. Кровь обтерли, а рассечения вокруг глаза заклеили пластырем и суперклеем. Серебристо-белая щетина волос с той стороны все еще темнела от запекшейся крови. Белки глаз были тоже налиты кровью, а лицо – покрыто множеством красных точек. Дина знала, что этого и следовало ожидать. Для таких кровоизлияний – подкожных капилляров, лопнувших из-за вакуума – был даже специальный термин: петехии. Однако по тому, как двигались глаза Феклы, фокусируясь на предметах, Дина заключила, что ее зрение вряд ли пострадало.

– Я не просила меня спасать, – первое, что сказала Дине Фекла.

– Верно, – согласилась Дина.

– У меня будут неприятности.

– У нас сейчас тоже неприятности, – снова согласилась Дина, бросив взгляд в направлении кабинета Айви. – У всех у нас проблемы – с покойниками.

Фекла почти не отреагировала, но Марджи, Лина и Дзюн одновременно глубоко вдохнули и застыли на мгновение.

– Марджи, – прозвучал с Земли голос с сильным техасским акцентом, – если ты не против, покойный хирург советует пережать артериолу, пока кровотечение не возобновилось.

– Те, кто намерен жить, – продолжила Дина, – должны привыкнуть полагаться сами на себя.

– Достойный финал пьесы «Разносчик льда грядет»[3].

– Уф, – выдохнул Рис. – Я все гадал, кто первый из нас это скажет.

Он вышел из нее, отплыл в сторону и так умело завязал сдернутый презерватив, что Дина ощутила неожиданный укол ревности. Ну, по крайней мере по мастерской ничего не разбрызгалось.

– Это был последний раз, – сообщила она ему. – Я имею в виду доставку льда.

– Морозильник прилетел?

– Прилетает завтра с Куру.

– Нельзя ли, чтобы они приложили к нему шейкер для мартини?

– Мы здесь пользуемся пластиковыми пакетами.

– Что ж, буду надеяться, что предыдущие разы – я имею в виду доставку льда – хоть как-то помогли тому, чем ты там занимаешься.

– А ты лучше сам взгляни, – предложила Дина.

Вообще-то она уже успела завернуться в одеяло, но сейчас ткнула в стену большим пальцем ноги и подплыла к компьютеру. Покликала мышкой, на экране появилось видео. Заставка оказалась не особо живописной: черная комната, в ней – кусок льда в форме параллелепипеда под ярким, но холодным сиянием светодиодов.

– Штаб-квартира «Арджуны», надо полагать. – Рис, все еще голый, подплыл сзади и обнял ее за талию. В знак нежности – во всяком случае, Дине хотелось бы думать именно это. Отчасти так оно и было. Но она прожила в невесомости достаточно, чтобы понимать – Рис также хотел бы не уплыть в сторону, пока идет ролик.

– Да.

В кадре появился рыжеватый блондин с куцей бородкой. Он нес кусок рифленого картона – вернее сказать, крышку от коробки с пиццей.

– Это, если не ошибаюсь, Ларс Хедемекер – один из тех, с кем я сейчас постоянно общаюсь.

Ларс слегка наклонил крышку от пиццы в сторону камеры. Она была почти целиком покрыта переливающимися объектами размером с ноготь, похожими на искусственных жуков. Не меньше сотни.

– Целая куча «вьев», – заметил Рис.

– Ну… идея в том и была, чтобы создать рой.

– Это-то ясно. Похоже, они вышли-таки на производственные мощности.

Ларс согнул картонку по диагонали, так что получился желоб, и наклонил. Куча «вьев» высыпалась на кусок льда. Сколько-то при этом слетело вниз и упало на пол. Ларс ненадолго вышел из кадра, потом вернулся, толкая перед собой офисное кресло на колесиках. Поставив его позади ледяного куска, он снова исчез, чтобы вернуться с часами – явно только что снятыми со стены. Часы он пристроил на сиденье кресла, оперев об подушечку так, чтобы их было хорошо видно в кадре. Затем удалился окончательно.