В любое другое время я бы залюбовалась ими, но сейчас только опустила глаза, чтобы не встретиться взглядом ни с ней, ни с ним. И хотя королева не сделала мне ничего плохого и не сказала ни единого неприятного слова, я не могла отделаться от мысли, что она сознательно действует заодно с графом. А он… а он пользуется её благосклонностью, чтобы навредить мне.

Её величество милостиво принимала поклоны придворных, кого-то приветствовала, с кем-то шутила, у кого-то спрашивала о здоровье или делах. Мимо нас с леди Икенией королева прошла, не замедлив шага.

- Добрый вечер, рада вас видеть, - сказала она нам тепло и уже справлялась о самочувствии графини Скримжюр, которая задержала королеву на добрую минуту, расписывая, как ломит у неё спину.

Колдун не взглянул в нашу сторону, и я приняла это, как добрый знак. Хоть бы совсем позабыл обо мне.

Когда её величество села в кресло под балдахином, музыканты продолжили играть, а дамы и господа сгрудились вокруг правительницы.

- Что это вы столпились вокруг меня, словно я новогоднее дерево? – засмеялась королева, сияя глазами. – Возвращайтесь к своей игре, господа, а вы, дорогая сестра, - обратилась она к графине Скримжюр, передвиньте кресло поближе ко мне, хочу с вами поболтать.

Мы с леди Икенией отошли в сторонку, уступив диван почтенным дамам в возрасте, и встали у стены, почти спрятавшись за колонной. Леди Икения успела подхватить бокал с вином и тарелочку с засахаренными фруктами, и я внезапно почувствовала, что страшно голодна. А ведь в королевском замке и поесть привычно и спокойно не получится… Только вот так – на ходу… Это открытие ещё больше удручило меня.

- Королева хочет, чтобы я пока пожила в замке, - сказала я, подбирая крохотной вилочкой кусочки слив и апельсинов.

- Не самый плохой вариант, - ответила леди Икения, отпивая вино и наблюдая за королевой. – Мне кажется, это большая удача, что её величество так благоволит к вам.

«А то, что граф благоволит ещё больше – это тоже удача?», - мысленно спросила я, но вслух сказала:

- Что с Аселином?

Мне было стыдно, что я совсем не волнуюсь за жениха, и этим вопросом я попыталась хоть как-то исправиться, показать, что переживаю за судьбу Аселина, что не забыла о нем.

- С ним всё в порядке, - леди Икения усмехнулась и тоже подцепила кусочек засахаренного апельсина. – Посидит взаперти – потом сто раз подумает, прежде чем показывать нрав.

Если мать не слишком волновалась за сына, значит, ничего страшного Аселину не грозило, и моя совесть на время приумолкла. Но совсем ненадолго. Потому что стоило мне взглянуть на королевского колдуна, как беспокойства прибавили новые мысли: почему я упала в обморок на игре в поло? Просто ли из-за страха, что сейчас может произойти несчастье или… или испугалась за Вирджиля Майсгрейва? Испугалась так, что лишилась чувств… Но этого просто не может быть. Я всего лишь нежная девица, которой стало плохо… Только больше никто не упал в обморок. А до этого, дорогая Эмили, за тобой тоже никаких обмороков не наблюдалось.

- Сейчас начнут танцевать, - сказала леди Икения, взяв у меня блюдце и вилку и поставив их на столик у стены, - вас пригласят, Эмилия, и не отказывайтесь, пожалуйста.

- Но как же – танцевать?.. – растерялась я. – Когда Аселин под арестом… Разве невеста может веселиться, когда жених взят под стражу?

- Вы так говорите, словно его собираются изгнать, - леди Икения промокнула губы платочком, не сводя глаз с королевы, которая как раз заговорила с неким молодым лордом, спрашивая, не желает ли молодежь потанцевать. – Королева желает веселиться, так будем веселиться. Так и Аселина простят быстрее, чем если вы изобразите недовольство и вселенскую печаль.