Я провел вскрытие девочки четырех недель от роду, погибшей от черепно-мозговой травмы и субдурального кровоизлияния – очевидно, в результате сильного удара. На ее голове, лице и шее были заметны синяки – ее явно с силой хватали и удерживали. Кроме того, у нее были множественные переломы ребер: по моим оценкам, они были получены около десяти дней назад. Было очевидно, что этого ребенка систематически избивали, а затем убили.
У пары уже была одна девочка чуть старше года, и у нее не было каких-либо явных следов насилия. Ситуация в семье недавно резко изменилась, когда отец, Аарон, потерял работу в банке. На первых допросах пара все отрицала – прежде всего полиции, но, возможно, и самим себе. Вот что сказал отец, когда его впервые попросили объяснить синяки на лице новорожденной дочери.
ОТЕЦ: Ну мы думали, что как-то неправильно ее держим, когда выпускаем ей газы – другого объяснения мы не нашли… Следы прошли, но через несколько дней появились снова. Мы так и не смогли понять, в чем дело. Казалось странным, что они появляются все время в одном и том же месте, но мы так и не поняли из-за чего, потому что больше так ей газы не выпускали…
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Значит, вы не можете объяснить происхождение синяков у нее на щеках?
ОТЕЦ: Нет, я просто не могу этого понять!..
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Хорошо. При вскрытии судмедэксперт обнаружил у нее переломы ребер.
ОТЕЦ: Что вы говорите?
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Можете это как-то объяснить?
ОТЕЦ: Нет, я ничего об этом не знал, мне в голову не может прийти, как она могла их получить.
ДОЗНАВАТЕЛЬ: У нее сломаны шесть ребер…
ОТЕЦ: Ни черта себе!
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Шесть сломанных ребер с одной стороны спереди, четыре с другой стороны, восемь сзади с одной стороны и три с другой.
ОТЕЦ: Господи Иисусе!
ДОЗНАВАТЕЛЬ: И она, очевидно, не могла сломать их сама.
ОТЕЦ: Нет, ну в смысле, мы выпускали ей газы, но не били же ее, просто по спине вот так гладили… Она плакала по ночам, но мы думали, что ей просто… кошмары снятся, ну или что-то в этом духе. Нет, я правда понятия не имею, как такое могло случиться.
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Что ж, я думаю, что имеете.
ОТЕЦ: Нет, с чего бы мне врать?
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Непросто быть отцом новорожденного ребенка, но если вы вдруг не сдержались, уж будьте добры набраться смелости во всем признаться.
ОТЕЦ: Нет, ну я бы никогда не стал выплескивать злость на детях…
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Вскрытие также показало черепно-мозговую травму.
ОТЕЦ: Как… Как, черт побери, она могла ее получить?
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Об этом мы вас и спрашиваем.
ОТЕЦ: Это моя дочь, я ее любил… Если бы я сделал что-то не так, не вижу никакого смысла это скрывать или врать вам.
Нет даже намека на признание. А что насчет матери? Ее попросили объяснить, почему она пропускала приемы у врача.
МАТЬ: Я сказала Аарону: посмотри на нее, она выглядит так, словно мы ее избиваем, как я пойду с ней к врачу?
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Так и сказали?
МАТЬ: Да, так и сказала, но лишь потому… мне не хотелось, чтобы люди подумали, будто мы ее бьем, потому что мы этого не делали.
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Должно быть, вы подумали, что все-таки сделали ей больно, либо это сделал кто-то другой.
МАТЬ: Я знала, что не делала этого, и у меня не было доказательств того, что это мог сделать Аарон. Никакого насилия я не видела.
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Но вы все-таки подумали, что Аарон избил ребенка?
МАТЬ: Нет, не избил. Я подумала, что, может, он снова начал выпускать ей газы, как мы делали это раньше, вот синяки снова и появились…
ДОЗНАВАТЕЛЬ: Но вы же сказали нам, что спросили у него, как именно он выпускал ей газы, и он вам объяснил, поэтому вы не могли так подумать.