Опустившись на свою кровать, Антония уснула. Уснула по-настоящему, крепко, без сновидений. Все тело погрузилось в сладкую истому, изредка в густом тумане проносились слова: «Я всегда буду с тобой».
Проснулась Антония от мерного урчания двигателя – они ехали в аэропорт.
По обе стороны от нее сидели отец и мать и обеспокоено смотрели на свою дочь. Отчего-то их вид показался ей глупым.
–Чего вы уставились на меня? – воскликнула она с раздражением.
–Но, дочка, мы так волновались, – пролепетала мать.
–Чушь! Я просто спала – до чего вы бываете странными!
Они вышли из машины, ветер взъерошил её густые каштановые волосы. Она обернулась и крикнула родителям:
–Давайте пошевеливайтесь уже!
И пошла вперед – злая и гордая, независимая, свободная ото всех и ото вся со своими бездонными чёрными глазами.
«Я всегда буду с тобой».
Рассказ четвёртый. Белая ночь
Это был вечер середины июня, лёгкий и невесомый, с тонким запахом сирени, ароматом булочек, только что испечённых и посыпанных сахарной пудрой, духов и бензина, как пел когда-то Петкун. Закат не был затянут пасмурной дымкой, не стремился поскорее закончиться, а был самым летним из всех летних закатов. Когда ослепительный солнечный диск скрылся за кромкой горизонта примерно наполовину – тогда у самого заурядного кафе на набережной словно из ниоткуда появился человек. Он прошёл под летний тент, сел за пыльный столик и умиротворенно огляделся. Вероятно, он соотнёс своё появление с эпизодом из романа Булгакова, потому что усмехнулся и едва слышно брякнул себе под нос: «Никогда не разговаривайте с незнакомцами».
Этот молодой светловолосый мужчина внешне ничем не отличался от других: светлая льняная рубаха, светло-голубые джинсы, светлые эспадрильи. Странно притягивали взгляд длинные «музыкальные» пальцы белая, чистая кожа рук; в ожидании заказа – бокала красного вина и калёных орешков – странный человек производил в воздухе едва заметные движения пальцами, будто перебирал невидимые клавиши. Может, он был пианистом?