– Белл, вы у себя? – спрашивает Майкл Хардкасл из-за двери.

И снова стучит. Настойчиво. Как вежливый таран.

Я ставлю шахматного слона на каминную полку, распахиваю дверь. По коридору идут гости в маскарадных нарядах. Майкл, в ярко-оранжевом костюме, теребит завязки громадной маски в виде солнца.

– Ну наконец-то, – говорит он и недоуменно морщит лоб. – А почему вы еще не одеты?

– Я никуда не пойду, – отвечаю я и неопределенно повожу рукой у виска. – Мне…

Майкл превратно истолковывает мой язык жестов:

– Вам плохо? Позвать Дикки? Я только что его видел…

Хватаю Майкла за руку, чтобы он не бросился на поиски врача.

– Нет-нет, просто я слишком устал, – объясняю я.

– Может, передумаете? Там будет фейерверк, а родители весь день готовили какой-то сюрприз. Не жалко пропускать такое зрелище?

– Нет, я, пожалуй, обойдусь.

– Ну, как вам будет угодно, – произносит он разочарованным тоном; не меньшее разочарование написано и на лице. – Я вам очень сочувствую, Белл, денек выдался тот еще. Надеюсь, завтра все уладится. И никаких недоразумений больше не будет.

– Каких недоразумений?

– Ну, с убитой женщиной, – с улыбкой напоминает он. – Даниель мне сам сказал, что это недоразумение. А я, как дурак, отправил людей на поиски, пришлось отзывать. Ну, ничего страшного.

«Даниель? А откуда он узнал, что Анна жива?»

– Это ведь недоразумение, правда? – уточняет он, видя мое замешательство.

– Да-да, безусловно, – киваю я. – Ужасная ошибка. Простите за беспокойство.

– Ничего страшного, – с некоторым сомнением повторяет он. – Не принимайте близко к сердцу.

Слова его растягиваются, как резина. Он сомневается не только в моих заверениях, но и в том, кто перед ним. В конце концов, я уже не тот, с кем он был знаком, и, по-моему, он начинает подозревать, что я больше не желаю быть тем человеком. Еще утром я был на все готов, чтобы восстановить связь между нами, но Себастьян Белл, трус и торговец наркотиками, якшался с аспидами. Если Майкл был его приятелем, то как он может стать моим другом?

– Ну, я пойду, – говорит он, кашлянув. – Набирайтесь сил, старина.

Он еще раз стучит по дверной раме, отворачивается и присоединяется к потоку гостей.

Я смотрю ему вслед, обдумываю услышанное. Я почти забыл о том, как сегодня утром Анна бежала через лес, потому что предстоящая встреча на кладбище ужасает меня больше этого воспоминания. Однако же явно произошло что-то важное, сколько бы Даниель ни утверждал, что ничего не случилось. За Анной гнался некто в черном – наверное, тот самый лакей. Она каким-то образом осталась жива, как и я после вчерашнего нападения. Может быть, именно об этом она и хочет со мной поговорить? Обсудить нашего общего врага? Выяснить, почему он жаждет нашей смерти? Может быть, это из-за наркотиков? Ведь это очень дорогое удовольствие. Может быть, Анна – моя помощница и это она забрала их из сундука, чтобы не достались злодею. Заодно это объяснило бы и шахматную фигуру. А вдруг это какой-то условный знак?

Достаю из шкафа пальто, наматываю вокруг шеи длинный шарф, надеваю пару теплых перчаток, кладу в карман нож для писем и шахматную фигуру и выхожу из спальни. Ночь морозная, студеная. Глаза привыкают к темноте. Вдыхаю свежий воздух, все еще влажный от недавнего дождя, иду по дорожке вокруг дома к кладбищу.

По плечам разливается напряжение, под ложечкой сосет.

Лес меня пугает, но свидание на кладбище пугает еще больше.

Когда я пришел в себя, то хотел лишь узнать, кто я такой, а теперь вчерашнее кажется не трагедией, а благословением. Потеря памяти дала мне шанс начать жизнь заново. Может быть, встреча с Анной вернет мне память? Уцелеет ли моя новообретенная, наскоро сконструированная личность в потоке воспоминаний о прошлом?