– О чём? – всё же посмотрела ему в глаза. Я вдруг поняла, что хочу жить, пусть у меня и всё разбилось на осколки.

– Не надо меня бояться. И всё остальное – тоже. Ни тебе, ни твоей ненормальной подружке.

– Тогда кто же ты, Роберт Инденберг? Или Индиго? Или ты вообще не то и не это, а что-то другое?

– Гений? – наклонил он голову и улыбнулся. Улыбка получилась хорошей, даже с учётом дерьмовой ситуации. – Не всё ли равно, Ника? Имя, фамилия, штамп в паспорте… Свидетельство о рождении. Всего лишь звуки и бумажки. Для толпы я Инденберг. Для тебя – Индиго и Роберт. И для тебя я более, чем настоящий, чем для кого бы там ни было.

– Настоящее некуда. Ты без конца играл со мной. С первой нашей встречи. Судя по всему, ты знал всё.

– Не всё, – мотнул он головой. – О человеке невозможно знать всё. Хотя бы потому, что человек думает, и его мысли – недоступный колодец. Можно продумать всё до миллиметра, но ошибиться, рассчитывая только на привычки, образ жизни, определённый уклад. Просто потому, что в какой-то момент человеку приснилось что-то не то. Или он взял и свернул не на ту аллею – захотелось ему так. Сердце подсказало. Или не сел на самолёт, – кивнул он в сторону, где спала Дана.

Мороз навеки поселился у меня под кожей после его слов. Я, кажется, уже спины не чувствовала, хоть кресло-мешок – сумасшедше удобная вещь. Только расслабиться уже не получается.

– Не тяни, – почти взмолилась я. – Добей уже, что ли. Хватит играть в тайны.

– Ну, собственно, это я и пытаюсь сделать с тех пор, как столкнулся с тобой в столице. Но ты ж отчаянно сопротивляешься своему счастью, – он снова улыбается, но сейчас я чувствую в нём силу зверя, что охвачен азартом.

От Индиго веет опасностью. Дыханием чего-то такого, отчего у меня волоски на руках встают дыбом.

– Семь лет назад у меня ничего не было, кроме мозгов. Я был нищ, благороден, юн, – снова смеётся он, видимо, погружаясь в воспоминания. – Обычный прыщавый доходяга, что мечтал однажды прогнуть под себя мир.

– Прогнул? – интересуюсь холодно. Нейман бы мною гордился. Уверена: даже у него не получилось бы сказать это так, как у меня сейчас.

– Частично, – кивает Индиго, прикрывая глаза и складывая руки на груди. Сильные красивые руки убийцы. Или всё же нет?.. Человек-загадка. И я уверена: вряд ли он сейчас вывалит на меня все свои тайны. – В какой-то момент я понял: мне это неинтересно – прогнувшийся в коленно-локтевой позе мир. Гораздо интереснее быть его частью. Где-то заметной, а где-то – мельчайшим атомом, что существует и свободно перемещается в пространстве. Мы – ничто без этого мира, Ника. Жаль, не все понимают эту истину.

Мне хочется его встряхнуть. Он не спешит, а я ощущаю, как внутри растёт мой собственный зверь, готовый вцепиться Индиго в глотку и наконец-то вырвать информацию.

Он мучает меня намеренно. А поэтому… лучше ждать. Иначе он будет ещё долго когтистой лапой подбрасывать меня, как кот – полудохлую мышь.

Я настраиваюсь к долгой осаде и снова ошибаюсь. Он начинает говорить резко, словно настроив свой внутренний инструмент на нужный лад.

– Семь лет назад ко мне обратились с дурацким заданием: найти девочку. Почему я? Подозреваю, потому что я был посторонним человеком, не связанный с миром заказчика. В то время я не догадывался, кто тебя заказал, да и не особо заботился. Мне было всё равно. Я хотел денег. Много денег. Мне пообещали приличную сумму. И я взялся не задумываясь. Зацепка была одна: девочку посещал некий наследник большого состояния. На тот момент ещё живой.