А потом появилась Ника. Торчала перед глазами, как заноза, тревожила, будила непонятные чувства.

Дан был прав. Я её хотел. До узла во всех внутренностях.

Я не строил иллюзий на её счёт. Понимал почти с самого начала: она оказалась рядом неспроста. Но у меня, как и у многих людей, что постоянно рискуют, ведут бизнес, хорошо развито чутьё: дерьмовых людей я чувствую и вижу за километр. В Нике ничего плохого не было. Слишком юная, одинокая, испуганная.

Я хотел достучаться до неё. Не сломать, не продавить, не прижать и вынудить к признаниям, а чтобы она сама захотела и меня, и откровенничать.

Всё, что я делал, походило на карикатуру ухаживаний. Безотчётно хотелось сделать для неё что-то важное, настоящее.

А потом эти Астафьевские глаза. И сомнения, что рвали меня на части. Это была ядрёная смесь досады, раздражения, злости, которую куда-то надо было сбросить, чтобы не сорваться.

То, что я делал, логике не поддавалось. Я пытался быть рядом. Хоть немного находиться в её обществе, дышать запахом земляники и лесных ягод и всё время думать: что же она хранит в себе, девочка Ника, которая явно Астафьева, хоть ни один документ этого не подтверждал.

Тогда, в ресторане, Ольга появилась неожиданно. Я напрочь забыл о ней. Не отвечал на телефонные звонки. Сбрасывал и тут же её существование вылетало у меня из головы. Не до неё было. И она не появлялась, не мозолила глаза, не задавала лишних вопросов. Исчезла на какое-то время, чтобы нагрянуть внезапно в заведение, куда я повёз Нику пообедать.

В тот момент, когда она прикасалась ко мне, я понял, что вообще ничего не испытываю к этой женщине, кроме раздражения и стойкого неприятия. Напротив сидела Ника. И было не всё равно, что она подумает.

Я злился. На Ольгу. На Нику. На весь белый свет. Понимал, что равновесие покачнулось. Что больше я не монолит, до которого не достучаться. Пошла трещина, которую я почему-то захотел заклеить, замаскировать, вернуть всё, как было до того, как Ника появилась в моей жизни.

Я отправил её к Тильде, а сам решил разобраться с Ольгой. Поехал к ней. Не сразу. Но Ольга меня ждала. Соблазнительная, знойная, вся напоказ. От неё пахло деньгами и высококлассным уходом. Готовилась. Не сомневалась, что я заявлюсь.

Я всё же живой. Я дрогнул. Не устоял. Но всё, что я с ней проделывал, не касалось души. Чистая физиология. Мне нужно было сбросить напряжение. Ольга это понимала и услужливо расставляла ноги.

– Никогда больше не следи за мной, – сказал я, как только мы закончили трахаться.

– Да ладно тебе, – удовлетворённо потянулась Ольга. – Ты ж меня игнорировал. Должна же я была привлечь твоё внимание. Если гора не идёт к Магомеду, значит Магомед идёт к горе – старая истина, Стефан.

Во мне всё ещё бурлило раздражение. Она всё просчитала. А я повёлся. Не люблю попадать в такие ситуации.

– Кстати, что за милая простушка обедала с тобой? На твою незаконную дочь не похожа.

Я предпочёл не отвечать на провоцирующий вопрос. Ольга знала, что я не из тех, кто болтает, если не хочет разговаривать. Секс как расслабитель мозгов для меня не подходил.

– Она могла бы отлично вписаться в роль невесты. Как раз то, что нам нужно: юная, милая, притягательная внешне. Ей поверят. Слишком уж естественная. То, что доктор прописал.

И я вдруг подумал: это возможность держать Нику всё время под рукой. Будет сложнее находиться с нею постоянно рядом, но зато она всё время будет у меня на глазах.

О том, что она прикроет Ольгину жопу, я не думал. Ольга и сама прекрасно умела прятать задницу, если припекало.