Вика слушала меня с блеском в глазах, и, вероятнее всего, именно это привлекало меня в общении с ней. Для мужчины нет ничего более стимулирующего, чем неприкрытое восхищение мысли и почета. Та женщина, которая знает, как дать мужчине чувство собственной авторитетности, никогда не будет одинока – это та истина, которая лежит на поверхности, но о которой почти никто не знает. Вопрос же длительности отношений способной это дать девушки лежит на плечах ее мудрости, при отсутствии которой она будет не одинока с поправкой на частоту смены партнеров. А частота эта будет такой, что в какой-то момент закружится голова. Ни для кого не секрет, что спустя полгода весь трепет в отношении партнера растворяется одновременно с исчезновением всего нового и неведомого, что он в себе хранил. В течение этого времени обнажаются его недостатки с комплексами и еще, оказывается, он иногда бывает не уверен. В случае отсутствия у этой женщины связи с землей и понимания, что абсолютно все мужчины на этой самой земле бывают не уверены, имеют свои недостатки и комплексы, происходит откат с последующим переосмыслением и занижением достоинств партнера, то есть мужчины. Затем, как по методичке: вопросы, упреки, претензии, ссоры и, в качестве кульминации, завершение отношений.

К тому моменту, когда я остался в квартире один, часы показывали три часа ночи. И, лежа на кровати, я обдумывал грядущую встречу с Кириллом. А именно: как можно, будучи зрелым мужчиной, обращаться к людям за помощью в отношении контакта с женщинами.

Не найдя ответа, я отвернулся к стене и уснул.

Утром следующего дня меня разбудил звонок в дверь, что меня очень разозлило. Это означало, что мне необходимо подняться с кровати, не выкурив ритуальную сигарету нового дня.

Когда звонок стих, я, с облегчением от того, что не придется сиюминутно вставать, закурил сигарету.

Но после второй затяжки звонок вновь раздался на всю квартиру.

«Твою мать… – прошептал, глядя в потолок, после чего прокричал в дверь: – Иду!»

Дойдя до двери, я открыл ее, и сразу же через порог моей квартиры ступил незнакомый мне мужчина маленького роста.

Он опустил глаза в область тела, где, по его разумению, должно было быть нижнее белье, и, не найдя его, перевел взгляд мне в глаза, после чего протянул руку.

– Кирилл.

– Макс, – выпустив в его сторону дым, ответил и пожал его руку. – Проходи.

Он бросил сумку у порога и принялся разуваться.

– Ты на это не обращай внимания, – сказал ему, указав рукой на место, где должно было красоваться нижнее белье, – я люблю быть без белья. Так чувствуешь себя свободнее.

– Я не против. Хозяин – барин, – ответил он, словно дешевая копия казака.

– Ты тоже раздевайся. Все вещи можешь сложить во второй комнате, которая будет твоей на время командировки, – показал ему направление к комнате.

Он безмолвно смотрел на меня непонимающим взглядом, явно указывающим на то, что ему не очень хочется раздеваться. По крайней мере сейчас, пока мы не знакомы.

– Я не имею в виду полностью, – смекнув, о чем говорит его взгляд, сказал ему. – То, что я сказал, подразумевало лишь твою возможность переодеться в домашние вещи. Если тебе комфортно в уличной одежде, то будь в ней.

Услышав это, он расслабился и, кивнув в ответ, удалился в выделенную ему комнату.

Кирилл вышел из комнаты к тому моменту, когда я разливал по бокалам виски.

– Можно присесть? – указал он рукой на одно из двух кресел, развернутых к панорамному окну.

Я называл эти кресла обзорными и обожал сидеть в них по вечерам, наблюдая за ночным городом и за тем, как огни проезжающих машин очерчивали проспекты. Но еще больше я любил в этих креслах заниматься сексом. Ведь эта локация позволяла мне в случае хренового секса наслаждаться видом из окна, попутно дожидаясь завершения процесса и при этом не обозначая что она – ни о чем. Делал я это, разумеется, незаметно, дабы не ранить чувства очередной верующей. Верующей в то, что она на высоте.