— Вьюга! — в дом ввалились Каратицкий и Горозия. — Кого чёрта? Говорят, что взломали узел питания!

— Да, — мне хотелось увести их подальше от лестницы на второй этаж, чтобы ещё больше не напугать Крошку. — Это что за дичь происходит? Акишев, ты отсмотрел видео?

— К сожалению, да, — Рус вошёл в кабинет следом и положил на стол планшет. — Камеры запитаны от резервных батарей, а этого они не могли знать, поэтому те писали ещё около сорока минут после аварии.

На экране засверкали огоньки искр вдалеке, очевидно, это трансформаторная будка полыхнула, как спичка, а ещё через несколько минут через забор, где не было собачьих будок, перемахнуло четверо мужчин в белоснежном камуфляже, сливающемся с высоченными сугробами. Один остался стоять на углу, откуда хорошо просматривались и домик охраны, и парадный вход, и ворота подземного гаража, а трое очень аккуратно стали бродить по периметру, как по команде отворачиваясь от камер, будто прекрасно знали их расположение. Было видно, как они поочерёдно заглядывали в комнаты, светили фонариками и делали фотографии на телефон, а потом преспокойно покинули территорию тем же путём. На всё про всё им потребовалось пять минут, чтобы заснять внутреннее расположение комнат. Пять минут, и план дома на их карте памяти…

— Какого хуя! Даже я не знаю, где твои камеры, хотя приобрёл пару седых волос, строя этот дом, а они ж бродят, будто всю жизнь здесь прожили, — взревел Горозия и стал быстро печатать сообщение в телефоне, а через мгновение хлопнула входная дверь, и в кабинет вбежал начальник безопасности Горы, Юра Морозов. — Ты смотрел наши камеры?

— Да, шеф, — Юра быстро сориентировался, оценил бордовую от гнева морду Акишева и вытянулся в струну, чтобы нечаянно не огрести. — Всё чисто, ничего подозрительного.

— А у нас сюрприз, — Рус передал планшет коллеге.

— Значит так! — меня просто душило и выворачивало от всего происходящего.

Я не знал, в какую сторону мне смотреть: то ли это очередные проделки конкурентов, которым я перешёл дорогу, то ли это последствия проявленного интереса Акишева в посёлке «Ладья». И что-то мне подсказывало, что это последнее…

— Вы сейчас объединяетесь и творите чудеса, парни, потому что именно за это вам и платят. Все узлы коммуникаций должны быть защищены и находиться на охраняемой, контролируемой территорией. Сигнализация, датчики движения, смены температуры… Да что я вам это рассказываю? Это ваша работа!

— Ясно, Вадим Дмитриевич.

— У вас есть два дня, и если, не дай Бог, завтра меня что-то побеспокоит, я вас на дыбе подвешу прямо над въездом в посёлок!

— Есть на дыбу, — прошептал Акишев и первым вышел из кабинета.

— Свободен, — Гора тоже кивнул Морозову, ожидая, пока дверь за ними захлопнется. Горозия тоже имел право на гнев, ведь охранные системы наших домов были идентичны, потому что собирались Морозовым и Акишевым по единому принципу. — Рассказывай.

— Что?

— А то, что у тебя на лице написано, что есть чем поделиться.

Я протянул друзьям результат анализов, выслушал ожидаемое присвистывание, а потом поделился и догадкой про Иванецкого, и про то, что Акишев по моей наводке сунулся в это осиное гнездо посёлка «Ладья».

— Думаешь, то, что вы сунулись с вопросами, и спровоцировало ночной визит? — Гора прошёлся пятерней по взъерошенной гриве и опустил взгляд в пол.

— Я посмотрю, что можно узнать, — Каратик потирал подбородок, наблюдая, как, не дожидаясь рассвета, со двора вывозят снег, явно мешающий обзору территории. — Скажите, братья, а это бич русского человека, да? Мы не шевелимся, пока петух в попку не жахнет?