— И тут мы доходим до самого интересного. Герберт слишком дотошный и, очевидно, решил меня разорить на обследовании безымянной девчонки, поэтому после осмотра гинеколога на предмет внутренних травм оказалось, что наша так называемая прошманде целая и невредимая. В смысле, девственница, — добил я мужиков фактом, над которым сам долго размышлял. — Сосалкам сложновато, наверное, накопить на «картье», как думаете?

— Дичь какая-то! — Раевского даже передёрнуло от бредовости всей этой ситуации. — А вы местность проверяли? Может, там что-то важное?

— Ага! Чтобы потом привести хвост к своему дому? Рай, ты голову-то включай.

— Тоже верно. И что? Теперь просто ждать?

— Ну, хорошо, — Каратик поморщился от слишком большого глотка. — Придёт она в себя, скажет своё имя, а дальше? Ты отвезешь её туда, откуда её гнали, что ли?

— Не знаю, мужики. Не знаю…

— Вьюга-вьюга… — запричитал Гора. — Все дороги ведут к ментам.

— Ага. Только к ним нельзя. Они меня журналюгам сольют, и тогда не видать Вадику ни аэропортика, ни входа в конструкторское бюро, чтобы самолетики делать для людей.

— Шеф, — водитель стукнул в перегородку. — Расчистили.

— Ладно, — Гора открыл дверь и первым вышел на улицу. — Пусть сначала в себя придёт, а потом думать будем…

8. Глава 8

Дом меня встретил теплом, треском огромного камина и ароматом жареной утки. Внутри все взбунтовалось, и я машинально закрыл все створки шкафа. Рефлекс Павлова, ей Богу…

— Клара! — зарычал я, не сумев справиться с эмоциями.

— Вадим Дмитриевич, — из дальнего коридора вышла моя преданная экономка.

Клара Ивановна была со мной с первого дня моей самостоятельной жизни. Ненавязчивая, сухая, немногословная, она с лёгкостью взяла на себя всю тяжесть быта. И я даже подумать не мог, что это закончится с появлением Нины на пороге моей квартиры.

Клара, в силу врождённой тактичности, терпела вечные придирки невесты, пыталась подстроиться, терпела и ни разу не выразила своего недовольства, в отличие от Нины. А вот я не смог смотреть на это безумие, потому что всем было ясно, как божий день, что общего языка они уже не найдут. Поэтому после очередной истерики я предложил Кларе сменить место работы, а она обрадовалась, потому что жизнь в городе для неё была сущим адом.

Скоренько купил для неё и её мужа, дяди Егора, который теперь помогал ей по хозяйству, квартирку в ближайшем к посёлку городке, определил пенсию и вручил ключи от дома, где она могла чувствовать себя спокойно.

— Утка?

— Вы же любите утку, Вадим, — Клара постояла, а потом хитро улыбнулась и шагнула ко мне, обнимая по-матерински. — Я же не знала, с кем ты будешь, а супруга твоя ест только утку, — женщина отпрянула, сверкнула острым взглядом: — А для тебя в духовке румянится картофельная запеканка.

— Спасибо, — я даже не стал парировать, что Нина только утку и умеет готовить, поэтому козыряет ей на всех праздниках, вызывая снисходительный смех друзей и родных. Вместо этого обнял Клару Ивановну в ответ, а потом достал из-за спины пакет с традиционным подарком. — Это тебе.

— Спасибо, — женщина сдержанно улыбнулась, приняла презент, но внутрь не заглянула. Ничего не меняется… Весь её вид привычно кричал о безразличии, но завтра, накрывая завтрак, она будет улыбаться, ловя в отражении зеркал блеск новой броши. — Ваша спальня готова, ужин я могу подать хоть сейчас. Вы будете один?

— Да, — не смог сдержать улыбки. Клара вечно прыгала, то выкая, чтобы выстроить дистанцию, а иногда расслаблялась и позволяла себе чуть больше.

Когда гостиная опустела, глубоко вдохнул. Этот дом умел дышать… Воздух здесь был кристально чистый, звенящий комфортной прохладой, высоченные потолки дарили ощущение свободы.