Смуглый, компактный Фаудо в легких доспехах с торжествующей улыбкой оглядел зрителей, галантно поклонился нам с Дарьей – единственным девушкам, а затем надел шлем и поднял щит с фамильным гербом. На белом поле выпускал когти красный петух – изображение, как нельзя лучше подходящее вовсю красующемуся «испанцу».

Человек по имени Сокол справа готовился к бою спокойно и основательно – подтянул ремешки на доспехе, проверил оружие. Он ненадолго снял шлем, чтобы умыться водой из поднесенного ему одним из студентов водой, и по плечам мужчины рассыпались золотистые волосы.

- «Норвежец»? – вырвалось у меня, когда я узнала в бойце своего вчерашнего соседа.

- Ты с ним знакома? – удивилась Дарья.

- Видела его во дворце. Он что, тоже один из студентов?

- Преподаватель, – поправила она. – На самом деле его имя Хьоколь – или что-то вроде того, но алавирцам его так сложно выговорить, что у нас его зовут Соколом. Он давний друг господина Дамиана, опытный моряк и превосходный воин, который уже два года как постоянно живет в Фарне и тренирует студентов академии.

Я кивнула. Это объясняло, откуда в речи «норвежца» было столько ругательств про якоря. Мои симпатии сразу перекочевали на его сторону – приятнее болеть за того, кого уже знаешь. К тому же высокие мужчины мне всегда нравились больше.

Сокол уже снова спрятал лицо под округлым шлемом и встал напротив Фаудо. Бой завязался – мужчины закружили по тренировочной площадке, примериваясь друг к другу.

Первым удар нанес «испанец». Выпад был стремительным, но не слишком сильным – противник только проверял оборону. Она, похоже, находилась на хорошем уровне, потому что блондин-северянин отбил удал с легкостью, не нарушив ритма. Тотчас от зрителей раздались вперемешку огорченные и довольные возгласы.

Я тоже наблюдала с интересом. В нашем городе с историческими реконструкторами, которые занимались такими штуками, не заладилось. А костюмированные спектакли, которые устраивала мэрия по редким праздникам, не сравнятся с боем истинных воинов, родившихся с оружием в руках. И в опасной грации Фаудо, и в ледяном спокойствии Сокола ощущалось нечто, что актерам захолустного театра никогда не понять и не передать.

Для двух мужчин на арене происходящее не было ни игрой, ни тренировкой. Они воспринимали это как настоящий бой, любая ошибка в котором может закончиться смертью.

Кажется, Микки чувствовал то же самое. Мы с ним почти одновременно оторвали спины от деревянных сидений и потянулись ближе к арене, следя за боем.

- Какая отточенная техника, – пробормотал рыжий. – Фаудо хорошо дерется для мага.

- Его дар к стихии воздуха открылся в достаточно позднем возрасте, – сказала Дарья. – Фаудо уже начали готовить к военной карьере. Он, кстати, победил в прошлогоднем городском турнире для магов, обогнав по очкам других участников в состязаниях, где не разрешалось колдовать.

- А Сокол? Он не участвовал?

- Он говорит, что наши турниры – глупость, потому что в них нельзя по-настоящему раскроить голову сопернику, – в голосе Микки просквозила оскорбленная гордость. – Поэтому в прошлом году он в это время ушел в рейд против пиратов, которые незадолго до турнира ограбили пару кораблей у нашего южного побережья.

- А ты участвовал? – спросила я.

Рыжий скривился.

- Привратникам запрещено. Если со мной что-то случится, Ось миров на какое-то время останется незащищенной. А с учетом того, что в Алавир могут вернуться дьярхи, это слишком опасно.

- Не сомневаюсь, что ты бы занял одно из первых мест, – успокоила я его.