Меня коробит от этого его «сынок» – но я сдерживаюсь.

Лева ухмыляется и говорит:

– Это Лара – у нее контракты с ив сен лоран и диор.

– Не знал, что личность человека ныне определяется его контрактами, – хмыкает отец, и я не сдерживаю саркастичного смешка.

Лева злится:

– Вообще-то, я хотел сказать этим, что она богата. Ей не нужно самоутверждаться за счет таких, как мы. А это значит, она со мной не ради денег, а потому, что я ей действительно нравлюсь. Правда, детка?

– Конечно, пупсик, – Лара растягивается в белоснежной улыбке массивных керамических виниров. Я смотрю на нее и что-то глубоко сомневаюсь, что у нее контракты с ив сен лоран и диор.

А Лева продолжает:

– Зато вот этот товарищ здесь явно ради денег, – он тычет пальцем в Ярослава Лисина, и я напрягаюсь. – Что, думаешь, если заставишь мою сестренку раздвинуть перед тобой ноги – то вместе с ними в вашем распоряжении окажутся и все активы нашей компании?! Этого ведь вы с братьями и отцом хотите – прибрать к рукам «Уайт Спирит Компани»?!

15. 15 глава

На несколько секунд за нашим столом воцаряется гнетущее, практически зловещее молчание, но при этом я слышу, как хрустят суставы на пальцах Ярослава, потому что он невольно сжимает их в кулаки – и я могу понять его злость, я и сама злюсь чертовски... Слышу, как скрипят зубы моего пьяного сводного брата – то ли от чувства собственного превосходства, то ли банально от зависти, что я сижу сейчас рядом с Ярославом Лисиным, а не рядом с ним. Слышу, как тревожно колотится сердце Стефании: она хоть и стерва, но вовсе не дура, так что прекрасно понимает, что ее сын сейчас переступил черту. И еще я слышу, как мой отец тяжело вздыхает, прочищает горло, а затем встает из-за стола и, глядя в упор на пасынка, резким жестом указывает ему на дверь:

– Пошел вон!

Стефания вздрагивает, и пока ее непутевый выродок, не веря собственным ушам, продолжает сидеть на месте, вскакивает из-за стола, принимаясь хватать моего отца за руки и лацканы пиджака:

– Максим, ну ты чего?! Он же... он пошутил, дурак такой! Лева, немедленно проси прощения! – требует она у сына, но слишком поздно: отец стряхивает с себя ладони своей супруги и повторяет:

– Лев, убирайся из-за стола. Видеть тебя не хочу.

– Милый... перестань... успокойся... ну, сморозил глупость, бывает в его возрасте, тем более он еще и выпил немного...

– Немного?! – переспрашивает мой отец. – Я со счета сбился, сколько бокалов он вылакал за время официального приема, опозорив меня перед коллегами и прессой! Стеф, я терпел это, терпел ради тебя, но... сколько можно?!

– Максим, он же еще ребенок...

– Ты серьезно?! Ему исполнилось восемнадцать! Не восемь, черт возьми!

– Твоя дочь тоже вела себя не самым лучшим образом... – Стефания пытается перевести стрелки на меня. – Показала Леве средний палец... Конечно, он обиделся и расстроился...

– Не смей обвинять мою дочь! – рыкает отец, и у меня внутри становится горячо и волнительно от гордости и любви к нему. На самом деле, он нечасто защищает меня перед Стефанией, потому что по неведомым мне причинам очень любит ее и смотрит сквозь пальцы на ее шалости и шалости ее сына – но сегодня эти двое явно перешли все границы допустимого...

– Я не обвиняю, милый, просто...

– Твой сын был груб с моей дочерью! И я благодарен Ярославу Владиславовичу за то, что он защитил Ангелину от нападок Льва!

Мы с Ярославом аж изумленно переглядываемся, ведь поначалу казалось, что мой плюс один папе совсем не нравится.

Неожиданный поворот, конечно!

– Бо-о-оже... – наконец подает голос сам Лева, и все взгляды обращаются к нему. Мой названный брат поднимается с места, покачиваясь, и сидеть остаемся только мы с Ярославом. – Какие нападки, отец?! Я всего лишь хотел потанцевать с любимой сестренкой и предупредить ее, что связываться с Лисиными – опасно. Сами подумайте, отец! Зачем он пришел сюда?! Что он вынюхивает?! Не он ли – причина разлада в нашей семье?!