Раздался тоненький, едва различимый свист, больше похожий на выдох.

– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.

– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.

Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.

– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.

Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.

Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:

– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.

Касс вымученно улыбнулся:

– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.

– Гиппократа, – мягко поправил Асклепиус. – В честь древнего целителя Гиппократа.

– Так и знал, что он произнес неправильно, – сказал Касс.

Я взял Касса за руку и потянул из палаты на балкон, откуда был виден весь вестибюль. Там я сел на ковер и достал мамину записку:

– Давай разберемся с этим, пока все равно ждем? Вдруг нам это понадобится.

Касс плюхнулся рядом, и я развернул лист бумаги:

Я прямо чувствовал, как Касс пытается сконцентрироваться.

– Она придумала это на пляже, когда вокруг нее столько всего происходило? – запоздало изумился он.

– Мы начали говорить, но Димитриос нас заметил, – объяснил я. – Видимо, она писала это, когда они уводили Элоизу.

Касс уставился на записку:

– А нельзя было написать нормальные слова?

– Что, если бы кто-нибудь ее перехватил? – возразил я. – Тогда бы маму раскрыли. Она суперумная и супербыстрая. Но и ты такой, Мальчик Шифр. Есть идеи?

– Ладно… – Касс, прищурившись, всмотрелся в записку. – Вижу строчки букв…

– Это я тоже вижу.

– Кроме последней строчки. Она заканчивается «14», а это число.

Я посмотрел на него:

– И что?

– А то, – ответил Касс, – что «14» может быть своего рода ключом ко всему сообщению. К примеру, «возьми каждую четырнадцатую букву».

– Я найду ручку. – Я бегом вернулся в палату и схватил со столика ручку. Заодно посмотрел на грудь Марко.

Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Хорошо.

Так же бегом вернувшись на балкон, я приступил к работе: пронумеровал все буквы и обвел четырнадцатые по счету:

– «ЯГ»? – спросил я. – Что-то сомневаюсь.

– М-да, не то, – согласился Касс. – Ладно. Так. Может, это шифр с подменой букв? Когда написанные буквы на самом деле означают другие?

– Как в том твоем послании в трапезбюле, когда я только прибыл на остров, – вспомнил я.

– Оннеми, – Касс зачиркал ручкой по бумаге. – Прежде всего нужно пронумеровать буквы алфавита.

Он показал мне написанное:

– Теперь еще раз взглянем на шифр, – продолжил Касс. – Думаю, все-таки «14» – это ключ. Вроде «замените каждую букву сообщения той, что будет через четырнадцать букв от этой».

Я кивнул:

– То есть если мы видим «А», переходим на четырнадцатую букву после «А» и заменяем на «Н». Которая пятнадцатая.

– Ага, – подтвердил Касс. – Получается, все «А» меняются на «Н», «Б» на «О», «В» на «П»…

– А «С» будет «Я», – подхватил я. – А дальше что?

– Начинай с начала, – ответил Касс. – С первой буквы алфавита. Тогда «Т» будет «А», «У» – это «Б» и так далее.

– Понял.

– Хорошо. Следующий шаг – переписать алфавит, а снизу подписать, на какие буквы меняются те, что в шифре. Так будет проще.

Сверяясь с записями Касса, я записал следующее:

– Огниб! – воскликнул Касс. – Теперь расшифруем сообщение.