Но, похоже, они не обратили на него внимания. Они оба смотрели поверх моей головы в сторону Эли. И у обоих были распахнуты в крайнем изумлении рты.

Касс обернулся, и у него отпала челюсть.

– Что за?..

Я вытер слезы, и первое, что я увидел, была мама Эли. Она лежала на полу без чувств.

Второе, что я увидел, была Эли. Она сидела на койке и смотрела прямо на меня.

– Ты меня любишь? – спросила она.

Она была жива.

Часть меня хотела прыгать от радости. Другая мечтала о том, чтобы сползти на пол и всосаться в линолеум. Папа и доктор Карл с раскрытыми ртами, точно им между зубами вставили невидимые карандаши, застыли у койки.

– Я слышала тебя, Джек Маккинли! – засмеялась Эли, будто ничего плохого и не случилось. – Ты сказал: «Я люблю тебя»! Я слышала это!

Я молча открывал и закрывал рот, точно выброшенная на берег рыба.

– Осколок… – наконец пискнул я. – Он сработал.

Улыбка Эли погасла. Она оглянулась по сторонам.

– Погодите. Джек? Касс? Что вы здесь делаете? Почему я в больнице? Почему мама на полу?

Я бросился к миссис Блек, и мы с папой помогли ей подняться. Ее глаза были полны слез. Она обняла дочь, и в следующий момент все будто сошли с ума. Касс принялся орать и победно бить по воздуху кулаками. Служащие больницы захлопали в ладони, точно школьники. Доктор Карл пребывала в шоке. Мне показалось, я заметил на ее щеках слезы, когда мама Эли следом обняла ее.

– Вы волшебник, доктор! – с чувством произнесла миссис Блек. – Спасибо вам!

– Я… Я не уверена, как так получилось, – пробормотала доктор Карл. – Возможно… дефибриллятор?

Эли притянула меня к себе.

– Что случилось? – прошептала она. – У меня был приступ, так? А вы прилетели меня проведать?

– Ну да, – шепнул я в ответ.

– То есть этот доктор узнала, как… – начала она.

– Она ничего не знает, – перебил я.

– Постой… то есть это ты сделал? – поразилась она. – Ты спас мне жизнь?

– Это долгая история, – ушел я от прямого ответа.

Эли улыбнулась. Ее глаза увлажнились.

– Аналогично.

– Что?

– Я о том, что ты сказал мне на ухо…

Я почувствовал, как мое лицо залил жар.

– Я думал, что ты умерла!

Кретин. Идиот.

У нее стало такое лицо, будто я ее ударил. Но прежде чем кто-либо из нас успел еще что-то сказать, целая толпа медицинских работников отпихнула меня в сторону. Доктор Карл выкрикивала распоряжения. От руки Эли отлепили все трубки от капельниц.

Я отошел назад и встал рядом с Кассом.

– Атобар яанчилто, – сказал он.

– Спасибо, – отозвался я.

Я глубоко вздохнул. Меня переполнял миллион эмоций. Счастье. Облегчение. Стыд. Гордость. Теперь я наконец мог расслабиться. Именно тогда я раскрыл сжатую ладонь и посмотрел на осколок.

Он стал размером с четвертак.

Из всех чувств остался один – страх.

– Что будет, если он возьмет и… испарится? – Касс вышагивал взад-вперед по нашему гостиничному номеру. Позади него было большое панорамное окно с видом на Тихий океан. Отражение заходящего солнца на его поверхности напоминало растекшийся желток. – Мы пользуемся его магией, он уменьшается, становится все меньше и меньше, а потом – что? Пуф – и его нет?

– Я не думал, что он уменьшится до такой степени, – буркнул я.

– Джек, он уменьшался все это время, – возразил Касс. – Я пытался сказать тебе об этом еще дома. Видимо, он работает по типу батареи. Мы с тобой использовали часть его энергии, а Эли израсходовала сразу много.

– Нужно как-то его сохранить, – сказал я. – Но мы не можем просто взять и спрятать его. Он поддерживает нас.

– Если бы только мы могли связаться с ИК, – вздохнул Касс. – Если бы только мы не были отрезаны от них вот так. Тебе не кажется это странным? Они забрали Торквина, и после этого все… тишина?