Утро в городе началось раньше обычного. Еще не успели затопить печи лавочники, выпекая свежий хлеб, как на улицы высыпали сонные, а порой и не ложившиеся молодые люди. Некоторые в сопровождении старших родственников, но картину это не слишком меняло.

Выждав какое-то время и убедившись, что людей меньше не становится, Ани спустилась вниз и, не сомневаясь в своем праве будить кого вздумается, толкнула дверь в комнату Болериана. Жрец открыл глаза мгновенно, словно почувствовал опасность. На его пальцах загорелись холодные огни, а после – практически мгновенно потухли, стоило ему разглядеть раннюю гостью.

– Моя госпожа? – приподнимаясь на постели, вопросил Болериан. Бросил быстрый взгляд на стоявшие на прикроватной тумбочке часы и поморщился.

– Почему все больше людей идет туда? – Ани показала направление.

– Вы забыли? Сегодня открывается набор в Академию, – зевнув, пояснил Болериан и заверил: – Можете не спешить. Я уже забронировал для вас место в очереди. Местная одаренная детвора так подрабатывает: и им на крендель с сахаром хватает, и достойные господа в очереди не толкаются.

– Я пойду потолкусь, – спустя пару минут решила Ани и распорядилась: – Доминике поможешь добраться.

– А вам моя помощь не нужна? – вкрадчиво уточнил жрец. Ани лишь вздернула брови, давая понять, что большей глупости не слышала.

– Для чего она мне?

– Моя госпожа, – медленно, подбирая слова, начал Болериан. – Вы же собираетесь поступить в Академию, а не сровнять ее с землей, верно? – Ани кивнула. Собирать внеочередную дань и ругаться за нее с Далисом не входило в ее планы. – В таком случае вам придется сдавать экзамены. – Ани продолжила с неудоумением смотреть на слугу. – Соревноваться со смертными, – дал иное толкование Болериан. – Соревноваться. Не убивать, не проклинать, не угрожать.

– Думаешь, я не справлюсь? – фыркнула Ани.

– Справитесь, – смирился с неизбежным Болериан и добавил: – Но там вас могут опознать. И в этом случае вы не сможете учиться, а без настоящей учебы – вы не почувствуете того, из-за чего эти годы становятся незабываемыми.

– То есть нельзя выдавать себя? – ухватила суть Ани.

– Все верно, моя госпожа, – с облегчением выдохнул Болериан. – Вам нужно притвориться человеком. Очень хорошо притвориться, чтобы ни грамма вашей истинной силы не было заметно.

Ани поджала губы. Разумеется, то, о чем говорил жрец, было ей под силу. Великие на то и Великие, что могут сдерживать свою силу внутри, ничем не выдавая собственное присутствие. А значит, главное, не сорваться, выходя из себя.

– Хорошо, – хмыкнула она, разворачиваясь к выходу. – Отвечаешь за поступление Доминики. Я – сама.

– Как вам будет угодно, – хрипло отозвался жрец. Он не рискнул сообщить хозяйке, что экзамены она может и не сдать, если действительно решит поступать на общих основаниях. Но чего уж теперь, лучше он подготовится к ее дурному настроению и спасет город от гнева провалившейся на испытаниях Темной Госпожи.

Ани с интересом следила за скрывающимися в воротах соискателями. Пожелала удачи своей недавней скрытной собеседнице и, выбрав удобный момент, вклинилась в толпу, пока двое не самых спокойных молодых людей, устроивших разборки прямо на улице, пытались собрать рассыпавшиеся на брусчатке шпаргалки. Очередь не торопилась им помогать, продвигаясь с каждой минутой все ближе к заветным воротам. Ани в них буквально внесли, поскольку без божественного вмешательства тело ее воплощения было хрупким и едва ли могло противостоять напору дюжих молодцев откуда-то с окраины империи. Впрочем, их торопливость была понятна: таких, как они, едва ли возьмут в алхимики, а для лицея их банковский счет слишком скуден, если вообще имеется.