— Вот, видите, мистер Торнер, сварливая хабалка, — сладко заговорила старуха, стреляя при этом глазками, словно юная дева на вечерних посиделках у костра.

— Вообще-то, миссис Морстоун, ваш пес в самом деле на чужой земле, — строго повысил голос Рей и, похоже, к глубочайшему разочарованию Милдрет, подошел именно ко мне, а не к ней. Еще и встал так, что теперь закрывал меня от нее своей широкой спиной в хорошо скроенном теплом пальто. — И как я понимаю, Хлоя, этот пес вам угрожал?

— Да, причем дважды! — обиженно заявила я, нервно сжимая пальцы на черенке. — Вчера вечером вообще чуть не загрыз, когда я стирку развешивала. И сейчас вот уже собирался наброситься. Он вообще невменяемый!

— Это ты здесь невменяемая! — фыркнула старуха. — А Огонек — самый добрый песик из всех, что я за свою жизнь видела. Он не просто сам большой, у него еще и сердце большое, — заявила она, любовно потеребив макушку пса. Который при этом, к моему величайшему удивлению, не только не отгрыз ей руку одним щелчком огромной зубастой челюсти… но и вовсе, прищурившись, начал дружелюбно поскуливать, подаваясь руке навстречу. С таким видом, что, казалось, еще немного — и он тут вообще на спинку ляжет, чтоб ему пузико почесали. — Просто это наша СОСЕДКА та еще дрянь, — продолжала Милдрет, злобно зыркнув на меня. — Сколько помню ее с того дня, как она сюда притащилась — на нее все собаки всегда бросались, даже самые добрые и спокойные. Чуют, видать, что она с гнильцой…

— И еще раз, миссис Морстоун, прошу следить за своими выражениями, — снова повысил голос Рей. — Повторяю: вы неправы, абсолютно и в корне! Это ваш пес, и именно вы отвечаете за его действия. А значит, вы, и именно вы, ОБЯЗАНЫ придумать способ не допускать его на территорию, принадлежащую Хлое. В противном случае она будет вправе обратиться к констеблю. Причем прошу вас иметь в виду, что если ваш пес травмирует ее, вы точно легко не отделаетесь.

— Зуб даю, ты только того и ждешь, правда? — скрипнула зубами карга. — Чтоб спровоцировать моего Огонька укусить тебя, а потом отсудить у меня побольше деньжат на выплату своих долгов… хотя какая там выплата? Прокутишь все, небось, даже если какую монету получишь, — ядовито добавила она. А потом, погладив по голове снова зарычавшего на нас пса, вздохнула: — Пойдем домой, Огонек, дам тебе чего-нибудь вкусненького.

Еще некоторое время мы смотрели им вслед. И лишь когда старуха, покинув двор, закрыла за собой врата, я выдохнула и опустила, наконец, вилы.

— Ничего, прекрасно вас понимаю. Меня собаки тоже недолюбливают, — улыбнулся Рей, развернувшись ко мне.

— Спасибо. Милдрет очень… сложная соседка, — вздохнула я, покачав головой.

— А ведь когда я заходил к ней поздороваться, она показалась мне такой милой женщиной… — покачал головой он. Причем с таким выражением лица, что держу пари, если бы мои щеки уже не были красными от почти-мороза, то наверняка немного, а зарумянились бы.

— Как видите. Первое впечатление может быть обманчиво… хотя в моем случае, увы, оно таковым не было. — Я пожала плечами. И эти слова были актуальны что относительно первой встречи самой Хлои с Милдрет… что и меня самой, лично увидевшей эту милую пожилую женщину впервые только вот сейчас! — Надеюсь, она в самом деле придумает, как ограничить в передвижении своего «милого доброго песика», и через день-два мне не придется ковылять за констеблем на одной ноге, потому что вторую эта тварь откусит.

— Если вдруг нужна будет помощь в урегулировании конфликта — зовите. Вместе точно найдем на нее управу, — подмигнул Рей. Подмигнул так, что я, зазевавшись, выпустила из рук черенок, и вилы упали на истоптанный снег под моими ногами.