При этих мыслях глянула на мужа, подумав, что нужно будет ему рассказать о себе чуточку больше. Всё-таки у нас не просто брак, вряд ли мы сможем друг другу как-то навредить. Не говоря уже о том, чтобы расстаться. От одной только мысли становится плохо.

В любом случае в моем прошлом нет ничего такого, чего надо бояться или стыдиться.

Забраться на лошадь с первой попытки не удалось, зато получилось со второй. Иллиадар смотрел с тревогой, явно не разделяя моего рвения. Кажется, он бы хотел, чтобы я и дальше ехала в карете, изображая из себя самую обыкновенную девушку, которая любит тряпки, драгоценности и разговоры с подружками или со служанкой. Нет уж! И пусть я не хочу обратно в Хаос, но готова признаться, что немного скучаю по тому адреналину, который постоянно гулял в крови, пока мы шли через Пояс.

Посмотрев вниз, я улыбнулась встревоженному Иллиадару.

– Я все ждал, насколько тебя хватит, – сказал подъехавший к нам Тоберон. – Совсем худо?

– Не все так плохо, но мне бы хотелось сменить немного надоевшую карету, – отозвалась я, удерживая лошадь за поводья.

– Ты забыла, – улыбнувшись, граф показал на голову.

Я же вскинула руку, только сейчас понимая, что забыла накинуть капюшон. А муж ничего мне об этом и не сказал.

С тревогой оглянувшись, заметила, как на меня с интересом смотрят воины графа, но никто не выглядит потрясенным или же слишком заинтересованным. Скорее, они просто рассматривали мою необычную внешность. Точно так же любой человек средней полосы смотрел бы, например, на коренного жителя Африки. То есть что-то необычное, привлекающее внимание, вполне может быть красивое, но, судя по тому, как все были спокойны, чрезмерно сильного желания они ко мне явно не испытывали.

– Я еще в столице заметил, что твои чары ослабли, – стоило мне опустить требовательный взгляд на мужа, как он тут же принялся объяснять. – Я хотел проверить, поэтому все эти дни следил за тобой и окружающими. Кажется, у тебя получилось, – добавил он шепотом, не скрывая своего облегчения.

Я закусила губу и еще раз оглядела людей. Мужчины улыбались, подмигивали, но я видела, что в их глазах нет чего-то такого, что пугало меня в людях там, во дворце.

Неужели я все-таки смогла обуздать свои чары? Честно говоря, мне совершенно не верилось, так как я ничего необычного не ощущала. Мне казалось, что барьер должен как-то чувствоваться, но ничего подобного не было.

Прикрыв глаза, пару раз вдохнула и выдохнула, а потом открыла их, щурясь от солнца и улыбаясь.

– Тогда чего мы стоим? Поехали, – сказала, понукая лошадь.

Подумав немного, капюшон я все-таки надела. Солнце яркое, а кожа у меня светлая, обгорю, буду выглядеть как вареный рак. Наша скорость сразу же увеличилась. Я поняла, что все это время отряд передвигался медленнее из-за кареты. Агата, кстати, тоже перебралась на лошадь, правда, платье так и не сняла. Она ехала позади меня с таким видом, будто является моим личным телохранителем. Зыркала на всех, поджимала чопорно губы и недовольно ворчала. Я же на все это улыбалась, чувствуя себя намного лучше, чем в темной и душной карете.

К вечеру мы добрались до храма. Он состоял из двух строений – главного здания в два этажа и высокой башни рядом. Конечно, и то и другое носили следы разрухи. А от башни вообще остались только стены с пустыми проемами окон.

– Что это за храм? – спросила, слезая с лошади и морщась от боли в мышцах. Иллиадар проследил за моим выражением лица, но ничего не сказал.

– Это храм Двубога, – ответил муж, распрягая мою лошадь. – Иди сюда. Раз хочешь ехать верхом, то давай учись сама заниматься своей лошадью.