Ни к чему погружаться в деятельность этого отдела совсем уж «с головой», но в самом примитивном и поверхностном изложении его деятельность выглядела следующим образом:

– создание и финансирование тоталитарных сект,

– развитие и поддержка реакционных оккультных учений,

– пропаганда антихристианской морали,

– моральное разложение обществ,

– поиск и внедрение агентов влияния в сферах реальной власти и тому подобное.

Само собой разумеется, что все эти бесчеловечные задачи были, так сказать, товаром для «внешнего рынка» и к Америке никакого отношения не имели.

Америка меняется… Заблуждается тот, кто все еще считает Соединенные Штаты вертепом и гнездом разврата. Да, в Америке есть все, но «отцы нации», речь о которых еще впереди, давно поняли: то, что позволит Штатам и в дальнейшем оставаться единственной в мире империей, – это немедленный возврат к традиционным ценностям, к тому, на чем, словно колосья пшеницы, взросло человечество. Грязь разврата, цинизм, контркультура – от этого Америка, нахлебавшись вдоволь, избавляется, сливая собственные отбросы, возведенные в культ по всему миру, экспортируя собственные ставшие ненужными испражнения в ярком зеленом фантике с надписью «демократия» и «гражданские свободы». В «канцелярии», посмеиваясь, называли их «конфетами дяди Сэма». Однако для каждого товара положен дилер – тот, кто станет распространять эти самые конфеты и, что самое главное, сделает все, чтобы никому и в голову не пришло, развернув фантик, завопить, что его, дескать, обманули. Нужно создать такие условия, чтобы лопали вместе с фантиком, так надежнее.

Задачей Пэм было искать таких дилеров. И она искала. Лучшей своей подругой она называла мисс Коррупцию, ибо с помощью этой дамы можно было проникнуть в любые, даже самые надежные кабинеты самых важных и высокопоставленных начальников, чиновников, генералов, депутатов – словом, всех тех, кто считался и считается «сильными мира сего». «Наивные люди, – иногда думала Пэм, – у мира сего есть только один „сильный“, он же „князь“, „царь“, „властелин“, у которого имен больше, чем у самого ловкого шпиона всех времен».

Но наивно полагать, что Пэм крепко дружила только с Коррупцией. Если бы все обстояло так примитивно, то все было бы слишком скучно, да и особенной надежностью не отличалось. Можно построить крепость сребролюбия, но чем вы станете цементировать кирпичи, укреплять стены, которые без этого разрушит ветер? Только верой, и больше ничем. Потребность человека в вере была доказана задолго до появления мозгведов из ЦРУ, они лишь цинично обратили этот постулат себе на пользу: всегда лучше пользоваться проверенным, чем изобретать то же самое. Вера в «верхнего» Бога при всей своей наивности, кажущейся архаичности, набившем оскомину фарисействе и сложных для восприятия текстов Библии, которые неискушенный разум современного человечка уже не в силах трактовать, – все же это вера в кого-то, кто не навредит и поможет, вера для всех, пусть и со скромной обратной отдачей. И гордость там не приветствуется: тот, кто горд, не признает авторитетов, кроме своего собственного, и ждать от него лояльности к доброму Богу – бессмыслица, достойная Сизифа. Нельзя то, нельзя это, нельзя спать с чужой женой, нельзя любить деньги, нельзя взять то, что плохо лежит, нельзя любить вкусно и со смаком перекусить, нельзя дать в лоб обидчику – нет, это не вера для гордых людей. Гордые верят в себя, но все же в глубине души – такова уж сущность человеческая, – они жаждут если и не найти ведущего и стать ведомыми, то уж по крайней мере верить во что-то «равное» себе. В кого-то, кто может помочь достижению их целей.