- Тогда ненавидь, - жёстко говорю я, сильнее хватая её за бёдра.

«Ненавидь также, как и я себя».

Я накрываю её нижние губки страстным поцелуем.

Она охает и закрывает рот рукой.

- Стони громче, детка! - говорю я, отрываясь от неё. - Я так скучал по твоему голосу, выкрикивающему моё имя!

- Аааа... Костя... неееет... - вырывается из её рта, когда мой язык ударяет по пульсирующей горошине.

Грудь малышки ходит вверх-вниз безумно быстро.

Продолжаю посасывать её чувствительные места, неумолимо приближая её к пику.

Щёки девчонки становятся красными. Она запрокидывает голову и судорожно хватает ртом воздух.

Всё такая же вкусная и мокрая. Беззащитно распахнутая для меня.

Пальцем обвожу по кругу горячую дырочку.

Дразню. Ласкаю вход, пока мой язык выписывает узоры по её клитору.

Мне хочется заставить её вспомнить. Вспомнить, как громко она кончала, содрогаясь от удовольствия. Была на всё готова, лишь бы я не останавливался.

Просовываю палец глубже и двигаю им, задевая стеночки. Они обхватывают меня плотно и пульсируют в ответ на мои движения.

Сама того не осознавая, малышка подаётся вперёд бёдрами, выпрашивая у меня более глубокое проникновение. И я даю ей его.

Двигаюсь внутри быстро и резко, заставляя упрямую девчонку кусать сладкие губы и стонать от наслаждения.

- Какая ты мокрая, - говорю, добавляя ещё один палец. - Нравится, когда я трахаю тебя?

Её брови сходятся домиком, а с искусанных губ срывается протяжный стон:

- Ненавииижу...

Хочу запечатлеть этот момент в памяти.

То, как её разум пытается сопротивляться силе нашего притяжения.

Пользуясь тем, что малышка стыдливо прикрыла глаза, я достаю телефон и делаю несколько снимков. Да... вот так детка. Хочу оставить это себе на память.

Её движения становятся рваными и хаотичными. Продолжаю вбиваться в неё на предельной скорости. От моих движений по беседке разносятся громкие хлюпающие звуки.

Я приподнимаюсь вверх и хватаю её за волосы. Притягиваю к себе и впиваюсь губами в протестующий рот. Прикусываю их по очереди, давая ей почувствовать вкус её соков на моём языке.

- Скажи, что ты моя, - стиснув челюсти, хриплю я. - Давай!

Сильнее сжимаю её волосы в кулак. Но она лишь стонет в ответ. Её голос кажется пьяным и совершенно сумасшедшим от возбуждения.

А потом она начинает дрожать всем телом.

Я проталкиваю язык внутрь её рта. Распахиваю его, ловя каждый звук. Трахаю её рот языком также быстро, как и пальцами там, внизу.

Малышка приподнимается на носочках и выгибается в спине, сильнее прижимаясь ко мне. Когда её сиськи вжимаются мне в грудь, член каменеет от дикого желания.

Хочется войти в неё и двигаться там на предельной скорости.

Девчонка извивается и бьётся в моих руках. Она теряется в сильнейшем оргазме, который сотрясает всё её хрупкое тело.

Постепенно она затихает и обмякает, позволяя мне кусать её губы и терзать влажную киску.

Я выхожу из неё и обвожу мокрыми пальцами припухшие губы.

Глаза кажутся стеклянными и ничего не выражают.

Малышка держится за мои плечи, потому что ноги, видимо, её совсем не слушаются.

Я одёргиваю платье и усаживаю её на лавочку.

- Можешь не благодарить, - усмехаюсь я, ловя её затуманенный взгляд.

- Можешь на счёт моего жениха записать... - вяло говорит она.

А внутри меня с новой силой вскипает гнев.

- Ксения, - цежу я сквозь сомкнутые зубы. - Тебе придётся с ним расстаться. Это не обсуждается. Ты будешь только моей! И ничьей больше!

Она устало мотает головой, но ничего не отвечает.

Когда она открывает рот для того, чтобы что-то сказать, до нашего слуха доносится чей-то голос: