— Наверное, но лучше так, чем зож-хуеж.

— Давайте с вами договоримся, не употребляйте при мне обсценную лексику. Ой, простите, вам, наверное, непонятно. Не материтесь при мне. Заранее благодарю, Демьян, — и все-таки, Лена та еще стерва. Моя жалость к ней после атаки муравьев улетучилась в неизвестном направлении, как только эта чопорная стерва включила режим суки.

— В жопу засунь себе свое «благодарю».

— Что вы сейчас сказали?!

— Ну хорошо, будь по-твоему — в анальное отверстие.

— От вас другого не стоило и ожидать.

— Укус муравьев вызывает сильную аллергическую реакцию. Это не шутки, — вполне серьезно произношу я, доставая из-под сиденья дорожную сумку. Нахожу в ней аптечку и достаю нужную мазь. — Наклади, поклади, наложи, или что там тебе больше нравится, на свою зудящую промежность мазь. И, желательно, побыстрее, — протягиваю Лене мазь. Та неохотно, но берет.

— Благодарю, — ну просто пуленепробиваемая девка.

Возвращаю ее постель на первоначальное место и, несколько раз стряхнув Ленино одеяло от возможных насекомых, кладу на место.

— Это очень любезно с вашей стороны. По-мужски. Еще бы сразу уступили место и ничего бы этого не было. Не выключайте, пожалуйста, свет, — быстро переводит тему.

— Куда пошла? — дергаю ее за свободную ладонь, как только Лена хватается за ручку двери.

— В уборную.

— Да прям щас. Я ночью сплю, а не по сортирам шастаю, тебя больше оттуда доставать не буду в случае чего. А учитывая, что девка ты бедовая, что-то с тобой определенно может случиться.

— А я думала после сорока у всех мужчин учащенное мочеиспускание, и вы обязательно будете захаживать в уборную по ночам.

— Ты что-то больно смелая стала.

— А это все благодаря вам, Демьян, — с улыбкой произносит она, демонстрируя белоснежные зубы.

— Покусали Леночку злые муравьи, чешет гениталии Леночка свои, — ну вот и улыбка слетела с ее лица. — В общем, я не шучу. В кровати обкладывай свою промежность. Достаточно прикрыться одеялом.

— Обрабатывай. Пожалуй, я с вами соглашусь. Сделаю это здесь.

— Спокойной ночи, — перекидываю шавку Лены на ее место, сам же заваливаюсь на свою временную кровать.

Вот только сразу перекатился на бок лицом к Лене, ибо любопытство так и гложет понаблюдать за тем, как она это делает. При всей своей строгости, Шишкина неуклюжая и скорее всего невезучая, иначе никак не могу объяснить, как меньше, чем за сутки можно застрять в сортире, быть покусанной муравьями и свалиться с верхней полки.

На лице Лены вселенская скорбь. Даже при тусклом свете видно, как ей хреново. Ну, в принципе, я бы тоже был опечален, если бы меня в драгоценную письку укусил муравей. А то и муравьи. Однако, кроме скорби на лице Лены есть еще и что-то типа… брезгливости, что ли. Типа, фу, я свою «звезду» трогаю только когда моюсь. Хотя, нет. Она бы сказала «выполняю гигиенические процедуры». Дабы отвлечь и, чего уж греха таить, задеть мою попутчицу, бросаю первое, что приходит на ум. К тому же, это действительно правда.

— Елена Петровна, у меня для тебя плохая новость. Ты сломала конструкцию, именуемую столиком, — демонстрирую ей реально шатающийся, на сопле держащийся столик. — Видимо, у тебя очень тяжелые кости. Вот тебе и правильное питание. Порча имущества так-то. Как мы будем это исправлять?

— Не мы, а вы. Я скажу, что это сделали вы, находясь в состоянии алкогольного опьянения, — с чувством полного удовлетворения произнесла чопорная стерва, усаживаясь на сиденье. И вот тут я изменил о ней свое мнение. Вполне вероятно, что Лена неплохо справляется с обязанностями организатора праздников. — Что-то хотите мне сказать, Демьян?