— Да прекрати… Не так страшен черт… кхм, отец, извини, – сосед быстро исправился, заметив мою реакцию. — Уверен: твой отец не так страшен, как ты его боишься.

Я скользнула взглядом по Руслану и довольно подытожила, насколько круто он сейчас выглядит. Строгий классический костюм черного цвета, белоснежная рубашка в тон моему наряду, бабочка, ухоженная бородка на лице и его непоколебимый вид делал его под стать гостям. Таким же важным и солидным.

В жизни бы не сказала, что он работает стриптизером. Моделью, актером, ведущим, кем угодно, но точно не обнаженщиком перед толпой пьяных девиц.

— Ты его совсем не знаешь, — я удрученно покачала головой. Несколько раз поправила браслет на правой руке, чтобы скрыть нарастающее волнение. — Папа рассердиться… нет, он будет в ярости из-за того, что я развожусь с Игорем.

— Тань, ты серьезно? — прохладные ладони соседа легли на мои разгоряченные щеки, вынуждая меня встретиться с его золотисто-карими глазами. Между его бровей залегла неглубокая складка, словно он был чем-то серьезно встревожен.

Странно, но кроме привычного смущения мне стало легче. Легче дышать, спокойнее. Хотелось ластиться к рукам Руслана, как домашняя кошка, лишь бы не отпускал. Наверное, это страх так влияет на меня? Поэтому ищу защиту в этой горе мышц.

— Серьезно, Руслан, — выдохнула, чувствуя, как сердце понемногу приходит в привычный ритм. - Папа мне такое не простит… Игорь ему дороже, чем я. Папа… — запнулась, подбирая правильные слова. - Папа никогда не хотел дочку. Он грезил сыном, наследником, но мама больше не смогла забеременеть и осуществить его мечту, — на глаза выступили слезы, мой голос задрожал. Старые детские обиды не вовремя напомнили о себе. - Они даже всерьез подумывали взять мальчика из детдома, но так и не решились. Поэтому всю жизнь отец относился ко мне, как к неродной. Я до пятнадцати лет училась в закрытой элитной школе. Домой приезжала только на праздники. Игорь для него важнее и… любимее, чем я.

В груди сильно защемило от осознания, насколько я ничтожна. Захотелось спрятаться в объятиях соседа и, как маленькой, расплакаться. Чтобы он меня пожалел, погладил, подбодрил. Сказал, что все будет хорошо. И что он рядом.

Господи, о чем я думаю? Совсем с ума выжила.

— Таня, спешу напомнить, — Руслан аккуратно вытер пальцем скатившуюся по моей щеке слезу, — что тебе уже не пять лет. И боятся родителей в этом возрасте уже не нужно.

— Ты не понимаешь… - я смущенно отвела глаза.

— Да, не понимаю, — не отпуская меня, согласился сосед. — Не понимаю, как в двадцать…сколько тебе?

— Двадцать семь.

— … как в двадцать семь лет можно боятся родителей? Что они тебе сделают? В угол поставят? Закроют в комнате? Или лишат сладостей? М? — Руслан ждал моего ответа. — Так конфетку ты и сама в состоянии себе купить, а в квартире все комнаты в твоем распоряжении. Закрывайся, где хочешь. И углы все твои, родные. Папа для этого сейчас не нужен.

Я тяжело выдохнула.

Согласна. Сосед прав.

Мне не нужно бояться родителей. Нужно повзрослеть, перестать зависеть от их оценки, критики. Но вот я почему-то продолжала это делать. Без согласия папы или его поддержки мне было плохо, словно я совершила что-то очень постыдное и неправильное. Редкую похвалу и то нужно было заслужить.

— Папа обидится, — только и смогла выдавить из себя, краем глаза замечая движение возле ворот. — А вот и он…

Кровь хлынула к голове, сердце закошматилось с такой силой, что я чуть не закричала от боли в груди. Отец нас заметил. Заметил, как Руслан обнимал мое лицо, как мы близко стояли… Я уже хотела резко отстраниться, как ощутила, что ладонь соседа переместилась на мою талию, а затем опустилась ниже, не позволяя уйти далеко.