Нет их и сейчас. Именно поэтому уже неделю я с ними не разговариваю. Потому что… бесят. Вот вынуждают впервые желать людям гадости, что не вяжется с моим характером.

Да чтобы у них машина поломалась, шины прокололись, или сдулись их накаченные мышцы. Ну или облысение! Разве я прошу так много? Крошку справедливости!

Насчет пожеланий импотенции почему-то мыслей не возникало.

Сраное завещание.

Отец, мать твою, почему же ты со мной так обошёлся? Неужели я давала повод сомневаться во мне? Такой подставы не могла ожидать.

А эти два тупоголовых солдатика запомнят эти дни, проведённые со мной в одном доме, на всю оставшуюся жизнь! Будут вспоминать, вздрагивать и перекрещиваться! Как же бесят, я не могу!

— Ты чего бурчишь там себе под нос? — слышу я женский голос позади себя.

— Алька! — поворачиваюсь на звук и бегу к своей подруге.

Она на днях прилетела из Майями, где отдыхала с очередным кавалером.

Абсолютно порочная, развратная, красивая, но при этом верная подруга. Да и просто зачетная девчонка.

— Я рада, что ты приехала, мне так не хватало поддержки!

— Тебе? — удивленно вскидывает она нарисованные брови, и я усмехаюсь.

В это трудно поверить, учитывая, что именно я выручаю ее из всяких передряг. Очень часто. Иногда миссия кажется невыполнимой.

— Ну учитывая, что я осталась фактически сиротой, — здесь мой голос оседает, — а меня заперли в доме как прокаженную, веселиться не приходится.

Не то что веселиться, отвлечься нет никакой возможности. И я продолжала реветь каждый вечер от несправедливости и одиночества.

— Мне жаль твоего отца, — обнимает она меня, а потом вдруг шепчет на ухо: — А кто тебя запер в доме?

— Няньки.

— Значит по телефону твоя истерика была настоящей. Отец оставил тебе наследство в виде, — она делает неопределенный знак рукой, показывающий эффект члена за щекой, и тут же давится смехом, — двух тестостероновых нянек?

Шутница хренова.

— Целых две! Ты прикинь! — громко восклицаю на всю свою комнату.

Так громко, что Звёздочка — мой белоснежный шпиц, спрыгивает с постели, фыркает и, виляя хвостиком, покидает неугодные ей персоны.

Вот сучка! Ты погляди, какие мы нежные стали!

— Рассказывай! Все и в мельчайших подробностях, — восклицает девушка, с энтузиазмом хлопая в ладоши.

Знаю я, о каких подробностях она желает узнать. Маленькая, грязная шлюшка.

7. Глава 6

— Я не видела их члены, — щелкаю языком, закатывая глаза.

Упаси Боже. Этой радости мне ещё не хватало.

— Ну как так? Неужели даже кусочка… — она делает губы буквой «о», — огромного члена.

— Ни одного. Я вообще планирую их убрать из дома раньше, чем увижу хоть кусочек.

Смеюсь с подружки. Так свободно о гениталиях и деньгах может говорить только она. Вообще, у нее тоже отец военный. Но он столько мотается по миру, что до дочери ему нет никакого дела.

Не знаю, что и хуже: моя ситуация, где отец следил за каждым моим передвижением, или ее, где его просто не было все время.

Мы усаживаемся на мягкий ковёр и я, набрав в легкие воздуха, выдаю налегке все как есть.

— Двое его подопечных. Ренат и Захар. Я рассказывала тебе о них. Они теперь должны жить здесь, — кривлюсь я и вижу каким предвкушением горят глаза этой чертовки.

— Оба? Как интересно. У меня никогда не было группового секса, — ее лицо приобретает задумчивый вид, словно она пытается вспомнить что-то подобное.

Неужели? Очень удивительно.

— А у меня и обычного не было. Так вот, — развожу руки в стороны и тяжко вздыхаю, высказывая вслух свои предположения. — Рен будет жрать мою еду, спать на моих кроватях и командовать мной по полной программе! А Захар...