— Привет, Валера, — здороваюсь с недовольным мужем. — Ты ужинал?

— Тебя жду, — подпирая пухлую щёку кулаком отвечает мой благоверный.

От Валерки пахнет перегаром. Значит опять пил с мужиками на гаражах. Значит, опять будет скандалить. Устало вздыхаю, открывая морозилку.

— Тут же есть пельмени, мог бы сварить. Павлик хоть ужинал?

— Зачем мне тогда жена, если я сам буду варить себе пельмени? — огрызается Котов. — Где шлялась так допоздна?

— Валера, у меня есть работа, если ты не забыл. Марианна Святославовна всех задержала.

— А я должен голодать из-за твоей глупой работы? О сыне хоть подумала? Павлик лёг голодным! И всё из-за тебя, никчёмная ты женщина.

— Ты не мог сделать ему бутерброд, Валера? Это что, так сложно? — в моих глазах скапливаются слёзы.

— Это твоя обязанность, любимая. И я всё ещё жду свой ужин.

Муж ударяет кулаком по столу так сильно, что подскакивает пустая тарелка. Смотрю на него, всё ещё не понимая, что вообще заставило меня выйти за него замуж много лет назад. Я благодарна Валере за сына, он моя жизнь и только ради него я терплю все эти оскорбления.

Когда-то Котов был худющим, сейчас он располнел, погрузнел, и явно пошёл в своего отца в двадцать шесть уже начав немного лысеть на макушке.

Во время учёбы, и когда родился Павлуша, муж с друзьями начали бизнес по ремонту машин в маленьком гараже. Кто-то занимался шиномотажем, кто-то починкой, я в этом не особо разбиралась, но Валера всегда гордился своим «призванием» — установкой и продажей фар, горделиво называя себя бизнесменом. Только в последние годы бизнес пришёл в упадок, и не приносил совершенно никаких денег. Мы перебивались как могли, ведь муж запрещал мне работать. Только когда сыну поставили страшный диагноз — красная волчанка, из-за которой началась почечная недостаточность, я вышла в офис. Теперь моему малышу, требовалась трансплантация, на которую не было денег. В своё время из-за бизнеса мужа, мы набрали столько кредитов, что не смогли и по сей день выплатить всё, не считая ипотеки. Потому, вся эта затея с Клубом казалась теперь единственным шансом.

Достаю пельмени из морозилки, наливаю воду в кастрюлю, включаю газ и ставлю кастрюлю на конфорку. Пока вода закипает, принимаюсь мыть скопившуюся за день посуду. После закидываю лавровый лист, солю, перчу, и наконец высыпаю пельмени в кипяток.

— И бутерброды сделай, — командует Валера. — Колбасы побольше. Не жадничай, ты же у нас теперь зарабатываешь.

— Хорошо, Валера, как скажешь, — устало отвечаю я, не в силах спорить с ним вновь.

На часах почти двенадцать ночи, а мне ещё нужно накормить благоверного, если получится поужинать самой, убраться на кухне. Благо завтра выходной и не нужно собирать сынишку в школу.

Наконец доготовив ужин, раскладываю пельмени по тарелкам, кидаю сверху по кусочку масла, раскладываю бутерброды на третьей тарелке, и достав сметану из холодильника выставляю всё на стол. Есть почему-то не хочется. Особенно в компании угрюмого Валерки, который всё ещё сверлит меня недовольным взглядом. Но заставляю себя, нельзя ложиться голодной.

— Мне надоело питаться этими полуфабрикатами. Завтра нажарь котлет с пюре, приготовь гороховый суп, и Павлик хотел яблочный компот, — командует муж. — Оплати счета за квартиру, коньяка купи, я должен бутылку Иванычу. И мне денег оставь на тумбочке. Завтра будет матч, так что вернусь поздно. А если сделаешь оливье, то я тебя отблагодарю, ну ты понимаешь, — поводит бровями Котов, пытаясь выглядеть соблазнительно.

— Если успею, Валера.