Оборот произошёл мгновенно. Волчьи зубы клацнули, сомкнувшись на железной решётке, только этот гнев ровным счётом не принёс желаемого результата. Отец появился через несколько минут, но Тимофей не стал с ним разговаривать. Он рванул вслед уехавшей машине, но было поздно.

– Сын, – голос Алексея Анатольевича прозвучал совсем рядом, – я тебя не узнаю. Ещё недавно ты был полон решимости жениться выбранной тобой на южной девушке. А сейчас бросаешься вслед случайной девчонке. Пытаешься «набраться впечатлений» перед свадьбой?

Огромный серый волк с тоской смотрел в ту сторону, куда уехала Настёна. Нет, это правильное решение отправить девушку подальше отсюда. Завтра (тут Тим опомнился, что новый день, он уже начался) приедут гости. И им вовсе не нужно знать, что где-то рядом находится единственная одного из сыновей вожака.

– Ты ничего не понял, – хрипло произнёс Тимофей, едва успел принять человеческий облик. Его горло саднило от песен и от того воя, что еще недавно вырывался вслед Насте, – это она, та самая девушка, которую я считал погибшей.

– Повтори, – потребовал отец.

– Она, – Тим произнёс внятно, с расстановкой, выделяя каждое слово,– та, что предназначена мне Небом. Не знаю, как всё произошло. Пока не знаю, – Тимофей развернулся, уставившись в глаза отца, так похожие на его собственные,– только оказалось, что в ту ночь Настя не сгорела. И как, выяснилось, уже давно работала у нас. Я встретил её у Тихона в кабинете.

– У Тихона? – нахмурился отец, – он положил на неё глаз?

Вот об этом Тим и сам несколько раз думал. Замечал, как брат изредка бросает заинтересованные взгляды на ЕГО девочку. Но после того, как Тимофей поговорил с братишкой (шумно, со сломанными стульями, искромсанным столом для заседаний и двумя литрами коньяка), вопрос разрешился. Братан признал, что чувствовал некое влечение и интерес к Анастасии Касаткиной. Возможно причиной тому – их родственная связь. В любом случае после этой «дружеской» беседы вопрос отпал сам собой. Тихон развернул свои «оглобли» в противоположную сторону.

– Она ему понравилась, но не больше того, – отозвался Рощин–младший.

– Неужели? – отец засомневался, приподнял правую бровь, – я слышал, двое из одного помета могут испытывать общие чувства к одной и той же самке.

– Настя не самка, – напомнил Тимофей и его сердце печально сжалось. Если бы она была оборотнем, стало гораздо проще. Но это всё мелочи, потому что самая огромная проблема была решена не по его воле – девушка оказалась живой. А всё остальное, это мелочи, досадные, но вполне преодолимые.

– Сын, я рад за тебя, – седовласый оборотень положил свою широкую ладонь, так похожую на мощную лапу, на плечо Тиму и продолжил, – только ты и сам прекрасно знаешь, люди не могут быть нашими половинками. А человеческие чувства не держатся так долго в их сердцах, по сравнению с нашими.

– Знаю, – подтвердил Тимофей, буквально кожей ощущая дружеское участие отца. И в то же время вся волчья сущность противилась подобному утверждению. Как провести черту между «игра» и «реальные чувства»? – Только нутром чувствую, это ОНА и точка.

– Посмотрим, – бросил отец и совершил прыжок. Оборот произошёл в воздухе: взметнулся человек, а приземлился на лапы зверь. Когда-то в детстве Тиму нравилось наблюдать за этой стороной жизни оборотней. Сейчас же он и сам всё мог, без чьей-либо помощи.

«Значит, он мне не верит, – подумал Тимофей, ничуть не удивившись, – что же, время покажет».

***

Сергей Касаткин

– Чего, говоришь, тебе нужно? – произнёс Сергей, вытирая замасленные руки чистым куском ветоши.