Но Михалыч был явно не настроен прикрывать своей грудью жирную тушу капитана и потворствовать его лени. И, как показалось подругам, даже с некоторым злорадством посоветовал участковому выявить позитивный момент в случившемся.

– Ведь еще пара трупов у тебя на участке, и ты, глядишь, под старость лет действительно преступников научишься ловить.

С этим оптимистическим замечанием эксперт впечатал каблуком в землю окурок, отсалютовал капитану и пошел к дому.

– С-сука! – с ненавистью прошипел ему вслед разобиженный капитан. – Нет, ну какая сука! Чтобы тебя самого разорвало и шмякнуло!

Как только он убрался, подруги тоже вылезли из кустов. Подслушанный разговор ясней ясного говорил о том, что надеяться на конкретного представителя доблестной милиции им не стоит ни в коем случае. Более ленивого и бездарного обжоры еще никогда не производили в капитаны. Ишь, чего удумал! Хотел подтасовать факты, чтобы списать убийство на самоубийство. А как же преступник? Пусть разгуливает себе на свободе? И других девушек убивает? Молодых и красивых?

И если капитана это обстоятельство ничуточки не тревожило, то подруг очень даже тревожило.

– Надежды на милицию в этом деле у меня никакой.

– Этот капитан не поймает преступника, если даже тот ему прямо под ноги кинется!

Сначала подруги хотели рассказать обо всем Ольге. Но когда приплелись к ее дому, оказалось, что проделали этот путь они зря. Ольги дома не оказалось. То ли она еще не вернулась, то ли вернулась, но уже крепко спала и голоса не подавала.

Пришлось девушкам снова тащиться назад, к себе на «север». Валентина не спала, она поджидала подруг, сидя у окна и держа на руках мирно дремавшую сытую и довольную жизнью Фатиму.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Валентина, когда девушки показались на дорожке, ведущей к дому. – Полуночницы! Хоть бы предупредили, что поздно вернетесь!

– Мы и сами не знали.

– Я вам комнату сдавала, не думала, что вы ночами по округе шастать станете.

– Мы не нарочно.

– Слышали, что произошло? – не слушая их оправданий, воскликнула Валя. – Убийство у нас в поселке! Маньяк глотки людям режет!

– Погодите, почему непременно сразу маньяк?

– А кто же? – откровенно удивилась Валентина. – Разве нормальный человек станет других людей убивать? Это же грех-то какой!

И она истово перекрестилась. Видимо, свою собственную спекулятивную деятельность по продаже номерков к целительнице Софье женщина грехом не считала. Какой там грех? Кому от него плохо? Зато убийство взволновало пожилую тетку не на шутку.

– Это что же делается?! – продолжала причитать она. – Так он нас всех перережет!

– Пока есть только одна жертва, – напомнила ей Кира.

– Так это пока!

И тут же без всяких предисловий спросила:

– Ужинать будете? У меня еще осталась простокваша с сухариками. Сахарку добавить, будет не хуже ваших пирожных.

Простокваша у Валентины действительно больше напоминала сметану. Густая и сладковатая.

– Специальная закваска у меня есть. Еще отец мой из Сибири привез. С тех пор так и пользуемся. Я и соседям предлагала, да только все они – пьянь подзаборная. Какая им простокваша, им бы лишь глаза чем-нибудь залить да и дрыхнуть без памяти!

Но и за едой Валентина не переставала причитать:

– Вот горе-то какое! Молодая ведь совсем девка! Жалко. Хоть и непутевая она у Татьяны была, да все равно человек, жалко.

– А почему непутевая?

– Да уж такой ей судьба была уродиться. Только Дианка родилась, как отец ее с пьяных глаз мать зарубил. Сам в тюрьму сел да там и помер вскорости. А Татьяна одна сестренку растила и воспитывала. Костя – это их средний брат, он повзрослей был, да и его тетка к себе жить взяла. А Диана на воспитании у своей сестры осталась. Только не больно-то у нее с воспитанием хорошо дело шло. Дианка, она всю жизнь какая-то неуправляемая была. Я и Софье про нее рассказывала. И приводила ее к целительнице даже. Только Диане даже Софья помочь не сумела. Отшатнулась прочь и сказала, что девка порченая. Никто ей, кроме господа бога, помочь не в силах.