– Вам-то чего волноваться, Вордан? Вы ведь твердо уверены, что германского кригсмарине давно не существует.

– Но всегда признавал факты, отрицать которые бессмысленно, – растерянно пробормотал кэптен.

– А факты эти убеждают, что германские субмарины все еще в водах Атлантики! – тоже не очень-то скрывая свою растерянность, признал Брэд. – И, не смотря на все наши ухищрения и конспирации, упорно следят за формированием Полярной эскадры.

Но дело, собственно, не в них, мысленно продолжил Полярный Адмирал полемику уже с самим собой, и даже не в тех, кто скрывается сейчас на «Базе-211». Ринувшись к Антарктиде с такой армадой, мы рискуем вызвать гнев у атлантов-покровителей фон Риттера и фон Готта. И если это случится – вот тогда наступит самое страшное. Так что, может быть, Вордан прав: нам действительно следовало ограничиться двумя – тремя судами обеспечения, которыми вполне могли стать ледоколы Бертолда.

На море моя эскадра еще представляет собой кое-какую боевую силу, но что она способна представлять собой, если речь пойдет об исследовании, не говоря уже о покорении, Внутреннего Мира? Да у меня более четырех с половиной тысяч личного состава. Но в основной массе своей – это члены корабельных команд и авиаторы, смысл службы которых заключается в том, чтобы они находились на своих местах согласно штатным расписаниям.

Впрочем, кто и какие претензии сможет предъявить ему после завершения рейда, если в письменном приказе, который хранится в его сейфе, от него требовалось выполнить только два задания: провести тренировку личного состава в полярных условиях, подразумевая при этом, что данные условия очень похожи на условия Русского Севера. И определить места для создания оперативных военных баз в арктических регионах. Даже не создать сами базы, а всего лишь определить места их закладки.

«Но если ты собираешься ограничиться только этими, официальными требованиями к экспедиции, – молвил себе контр-адмирал, – тогда на кой черт ты сколачивал всю эту «непобедимую» полярную армаду? И потом, как быть с секретными наставлениями начальника разведки генерала Доновэна, под которые тебе, собственно, и выделили все эти суда? Антарктида – не то место, где позволительно лгать себе и людям, которых ведешь за собой. Перед полюсом следует представать, как перед Господом. Он жестоко наказывает каждого, кто об этом забывает».

– Командир субмарины «Баунти» запрашивает разрешения на атаку германской подлодки, сэр, – ворвался в его размышления голос старшего офицера связи.

– Передайте: составить вместе с эсминцем «Ягуаром» арьергардное прикрытие, но не атаковать, и уж тем более не преследовать. На всех судах объявляется тревога. Командиру авиаотряда: два морских штурмовика – на прикрытие арьергарда, еще два – на обследование территории к востоку и юго-востоку от скопления айсбергов. Об обнаружении целей – докладывать, при проявлении враждебности – ответный огонь.

– А ведь лучшего укрытия, чем эти два огромных айсберга, им не придумать, – согласился с контр-адмиралом командир авианосца. – Что-то слишком рано они проявляют себя.

– Пока еще не проявляют, кэптен, пока еще нет. Нам всего лишь вежливо напоминают, что «хороший гость обычно сидит дома».

– А почему они решили, что право на Антарктиду имеют только они? – возмутился Вордан.

– Не нам, американцам, задаваться подобными вопросами, кэптен.

По этническому происхождению своему техасец Николас Вордан был «итальянцем с сербохорватской кровью». Причем итальянской частью крови, вроде бы, даже восходил к роду Медичи, в частности, к той его ветви, которая имела какое-то отношение к правителю Венеции второй половины ХV века Лоренцо Великолепному – весьма посредственному литератору, но истинно отпетому авантюристу.