– Ладно. У меня тоже разговор к вам имеется.

Вскоре мастер спустился.

– Вот он я, ваше сиятельство, – сказал Качалов, отряхиваясь от стружки.

– Так что ты хотел, Потап Иванович?

– Скоро верхнюю палубу ладить будем, а палубной доски до сих пор нет.

– Так за тобой никто не поспевает. Ладно, узнаю, что там. Лубянов, запиши, – обратился он к одному из сопровождающих.

– Вот, и еще запиши насчет парусов, шить пора, и с пушками тоже непонятно, про шлюпки тоже узнать надобно.

– Я вчера у мастера Веста был в Кронштадте, он шлюпки на два корабля строит, – ответил Чернышев.

– Сего мастера знаю, так что за шлюпки теперь спокоен.

– А я вот с чем к тебе, Потап Иванович. Пожелала государыня отправить молодых людей на обучение в Европу, да не абы каких, а тех, кто уже при морском деле состоит и языкам обучен. Обратился я к Весту, а он пожаловался, что ты сманил у него лучшего мастерового, да еще и переводчика.

– О как! А он не говорил случайно, что я ему двух своих парней отдал?

– Не было такого.

– Вот шельма!

– Так где твой подмастерье?

– Э, нет, не отдам, хоть режьте, – в сердцах воскликнул Качалов.

– Ну, воле государыни перечить не надо.

– А я и не перечу. Она повелела корабли строить, и сроки мне указаны. Как же я без мастеров волю монаршую исполню?

– Эко завернул. Ладно, никто твоего ученика, покуда, не забирает. Достраивай свои корабли. Время есть. А поговорить с ним надобно.

– Воля ваша, – с досадой буркнул Качалов.

– Эй, Касатонов, – крикнул он куда-то вверх, – спустись-ка.

Через минуту появился Касатонов.

Чернышев с удовольствием смотрел на этого широкоплечего, высокого парня, в русых вихрах которого запуталась деревянная стружка.

– Здорово живешь, знаешь, кто я?

– Никак нет, не ведаю.

– Сие есть Адмиралтейств-коллегии вице-президент его сиятельство граф Иван Григорьевич Чернышев, – с пафосом представил своего начальника Лубянов.

– Желаю здравствовать. Ну а я корабел Александр Касатонов, – спокойно ответил подмастерье.

– Значит, корабли строить любишь? – спросил Чернышев.

– Люблю.

– А как англичане корабли строят, хочешь узнать?

– Так я знаю, у мастера Веста обучался.

– Я не про то толкую. Я про верфи королевские говорю.

– Как же не хотеть взглянуть, как у них там все устроено. Однако сие есть мечты несбыточные, а вот фрегат на стапеле и есть моя школа.

– Не такие уж они несбыточные. Ну да ладно, пойдем, второй корабль посмотрим. А ты, Касатонов, запомни слова мои.

Свита направилась к следующему стапелю.

– Это как понимать, Потап Иванович? – недоуменно спросил Касатонов.

– Придет время, узнаешь, – уклончиво ответил Качалов, – иди работать.

Сырая погода стояла уже неделю, вот и этим серым вечером моросило. По набережной Мойки медленно ехала карета, на секунду остановилась, из подворотни выскочил и быстро сел в нее человек в сером плаще, длинный шейный платок и треуголка почти скрывали его лицо.

– Вы много пьете, Лубянов, граф этого не любит, – произнес голос с акцентом.

– Не волнуйтесь, с утра я всегда тверезый.

– Я тоже не люблю, – брезгливо ответил хозяин кареты.

– Промозгло.

– Повод нашли? Перестаньте, как у вас говорят, ваньку валять. Давайте к делу.

– Хорошо, господин Сольмс. Третьего дня инспекцию проводили в Кронштадте, три галеры почти готовы. Вчера проводили инспекцию на Адмиралтейских верфях, там два корабля в шестьдесят шесть пушек споро строят, – бодро докладывал титулярный советник, состоящий при Чернышеве.

– Вы явно этому рады, – язвительно отозвался прусский посланник.

– Как же не радоваться?

– Непостижимый вы народ, русские, как это в вас сочетается, с одной стороны за свой флот радеть, а с другой стороны на иностранную державу работать.