Но в то же время Сталин любил и икру, которую ему исправно поставляли во все годы правления. Некоторые биографы считают, что любовь эта зародилась в первые голодные годы революции: в 18–19 годах прошлого века даже в Кремле питались очень умеренно и скромно. Только икры было в избытке из-за прекращения экспорта за границу. Вот ее и ели новые руководители страны в больших количествах. И даже после 20‑го года, когда продуктовое снабжение Кремля наладилось, Сталин кетовую икру продолжал потреблять практически ежедневно.

Любил генералиссимус и рыбу: копченую, соленую, отварную и даже сырую. Он с удовольствием ел дунайскую и керченскую сельдь, копченого рыбца, копченую шемаю. По его личному приказу наладили доставку в Москву сибирской рыбы нельмы. Эту экзотическую для центральной России рыбу Сталин ел сырой, крепко промороженной и наструганной тонкими ломтиками. Ближайшее окружение вождя вспоминает, что такая рыба была очень вкусна и напоминала скорее кондитерское изделие, чем рыбное блюдо.

Не терпел Сталин консервов и никогда их не ел, также относился к ветчине и колбасам. Зато любил прожаренные на вертеле тонкие ребра барашка, шашлык из молодого ягненка, индюшачью печень. Печень эту ему в свое время рекомендовали врачи, и Сталин, в ранние годы еще прислушивавшийся к врачебным советам, регулярно ее ел. Для вождя индеек откармливали особым образом: давали им только кукурузную муку, смешанную наполовину с песком. От такого корма уж ко второй неделе печень индейки увеличивалась до полкилограмма. Кстати, один вид колбасы Сталин все же ел, и ел с удовольствием – колбасу по-литовски из медвежьего мяса, которую виртуозно готовил его охранник.

Во времена правления Сталина кремлевская кухня, или, как ее тогда называли, столовая лечебного питания, располагалась в нижнем этаже дворца Шереметьева. Ее строго охраняли, а всю еду в столовой готовили анонимно и по зашифрованным заказам – повара никогда не знали, для кого готовится то или иное блюдо. После приготовления еду подавали на второй этаж, где постоянно заседал консилиум врачей, проверявший блюда на безопасность и свежесть. Такого количества врачей при кремлевской столовой не было ни до Сталина, ни после него.

Повседневные обеды Сталин любил проводить в узком кругу, без официантов и какого-либо обслуживания. Стол сервировался заранее, все блюда подавались на отдельные столы и каждый подходил и брал то, что ему нравилось.

Совсем иное дело – официальные кремлевские приемы, на которых Сталин давал банкеты иностранным гостям от имени советского правительства. В этих случаях столы ломились от изысканных яств, черной и красной икры, мяса и рыбы. Кулинары старались изо всех сил, чтобы показать иностранцам все прелести советского быта. Сталин на таких приемах никогда не упускал возможности продемонстрировать гостям богатую палитру советских вин, шампанского, коньяка и водки. Однажды на приеме армянский коньяк очень понравился Уинстону Черчиллю, и уже на следующий день Сталин послал ему несколько ящиков этого напитка.

В первые годы правления Сталин еще прислушивался к мнению врачей и старался соблюдать предписанную ими диету. Но с возрастом он стал более подозрительным, врачей уже не слушал, лекарств не любил и старался не принимать, а поесть любил по-прежнему, ел много и с удовольствием. Конечно, такое положение вещей сказывалось на его здоровье.

Лучшим лекарством генералиссимус считал грузинские вина, сухие и полусладкие. Ему специально привозили любимые вина в больших количествах, но пил Сталин, надо сказать, умеренно. Вина он потреблял маленькими 30–50-граммовыми стаканчиками и никогда не напивался до опьянения. Из всех грузинских вин предпочитал карталинские – слабые и легкие напитки.