Нижний мир? Но за что? Что она совершила, чтобы попасть туда? Отняла жизнь? Украла? Нет, иначе не стояла здесь перед этой «мстительницей», а была отправлена сразу туда... в мир скорби и печали. Мук и сожалений.

— Знаете, что, — демонесса склонилась над столом секретаря, — не соблазнились бы на моего Инчиро те, за кого вы так усердно радеете, если бы не хотели. Если бы верными женами были. Хранили очаг и уважали мужей. И те самые мужья не разорились, если бы не были дураками и не брали в жены гулящих дам. Вот и рыдают они в храмах, потому как сами виноваты. А вам, видимо, просто завидно, потому как лично вас никто никогда страстно не желал и не соблазнял. Вот и сидите и после смерти крысой канцелярской в четырех стенах без права на личную жизнь. И не за них вы мстите, а за себя. А самое страшное сейчас для вас то, что здесь в высшем мире на правду не обижаются!

Да! Как бы ни старалась быть хладнокровной, но мадам Джакобо не сдержала эмоций, что было совсем уж на нее не похоже. Но и в подобные ситуации она никогда и не попадала. Так что можно было ей простить эту секундную слабость. В конце-то концов, она в этот момент не грешила. Говорила истину, о которой другие предпочитали молчать.

Секретарь божественной канцелярии вскочила, открыла рот и... не смогла выдавить из себя ни звука. Демонесса приподняла бровь, пытаясь сообразить, что с этой эльфийкой происходит. Та краснела, пыжилась и как рыбка аквариумная хлопала тонкими губами.

— Ага! Врать, видимо, здесь возбраняется! — наконец, до демонессы что-то начало доходить. — Хотели, наверное, сказать, что все — ложь! Что вы не такая! А выходит, права я. Такая! И за сыном моим следите? Подглядываете за очередными его дамами сердца. И хочется оказаться на их месте, вкусить страсти, а не как... Все отчеты, жалобы да прочие нескончаемые бумаги.

Эльфийка стала совсем багровая. В очередной раз распахнув рот, она как рявкнет:

— Да! Сижу здесь с вашими жалобами! Так жизнь прошла, и смерть пройдет. Да не соблазняли, и что? Ваш сын — зло в чистом виде. Чем занимается его корпорация? Он что-то строит? Создает? Он оказывает некие услуги? Нет, нет и нет! Он покупает и разрушает. Дробит прекрасные фирмы на куски, выжимает из них деньги и выбрасывает высушенными до дна. Он жестокий паразит! И чтит он только деньги!

— Не тебе, милочка ушастая, судить моего мальчика, — возмутилась мадам.

— Да, не мне, — секретарь снова тяжело села на свой стул. — Но его осудили! И приговорен он к нижнему миру. Навечно! Только вот возникла там одна проволочка. И вот из-за нее стоите вы здесь передо мной вся такая важная коза рогатая и права качаете! Нет вам места, мадам Джакобо, ни в нижнем, ни в верхнем мире. Вы вообще свою смерть еще не заслужили! Покой так просто не дается! Не выполнили вы кое-что в мире живых.

— И что же это? — что-то странное опять кольнуло душу демонессы.

Будто догадывалась она, что именно не завершила, а может, и вовсе не начинала. Что за грех тянется за ней как черный шлейф. Кто повинен в том, что не смотрит ее мальчик ласково на окружающий его мир. Нет в его жизни любви. Мягкости. Но услышать это из чужих уст... Наверное, она до сих пор была не готова. Не то чтобы принять или даже смириться, а хотя бы признать, что виновата перед сыном.

— Вы не воспитали своего отпрыска — Инчиро Джакобо, — эти слова все же сорвались с губ эльфийки. — Позволили ему вырасти бездушным монстром. И вам теперь это исправлять!

— Но я... — попыталась возразить мадам, да только доводов не было.