– Работа такая, все обо всех знать, – театрально разводит руками. – Я же предупреждал тебя, чтобы ты не секретничала здесь, особенно со своей подружкой, главной радиоволной сплетен.

Он, конечно, прав на счет Карины, она и правда радио, но в своем присутствии не позволю оскорблять подругу.

– Вы меня извините, но даже если мы о чем-то и перекинулись в туалете, то точно не о вас, – много чести.

Я чувствую как вдоль позвоночника пробегает холодок, нужно было не таким тоном отвечать, все же, от его отношения будет зависеть моя работа.

Но пока я тут соображаю, как увезти этот разговор на мирную территорию, Влад уже что-то там себе придумал.

– Не надо делать вид, что я тебя не привлекаю, – с усмешкой, произносит Орлов, а у меня от тембра его голоса, мурашки по коже. – Ты еще по переписке на меня запала, Рыжуля. Я это сразу понял.

Рыжуля? Ему доставляет удовольствие придумывать мне прозвища? А как же деловая этика, не слышал?

Как же я его ненавижу! Больше всего на свете. Но уйти громко хлопнув дверью не могу, себе только хуже сделаю. Да и, не объяснять же в отделе кадров, что причина увольнения ненавистное притяжение? Я со стыда сгорю.

– Я думала, в этих стенах, мы ничего такого не вспоминаем? – и я была этому рада, а теперь вот стою краснею, не понимая, что должна на это отвечать?

– Ну, кроме нас двоих здесь никого нет, да и потом, вчерашний твой поцелуй, дал прекрасно понять, что ситуация тебя не отпустила, ну, или ты ее.

Мой поцелуй? Вопиющая наглость. Так и хочется стукнуть его чем-то тяжелым, чтобы навсегда стереть эту сексуальную улыбочку с его лица.

– Меня бабники не привлекают, так что, расслабьтесь, судья Орлов, – сквозь зубы шиплю я. – У нас исключительно деловые отношения. Все, что вчера произошло, лишь недоразумение, стресс от замкнутого пространства.

Что я несу вообще? Мне не комфортно стоять здесь перед ним, обсуждая наш вчерашний поцелуй. Чувствую, как начинаю терять остатки здравого смысла. Где же этот помощник? Перед ним Орлов ведет себя сдержанно и профессионально.

– Почаще напоминай себе об этом, милая, –подмигивает мой начальник, вальяжно откидываясь в кресле. Он всегда так смотрит, раздевает глазами, как у него так получается? – Ты еще сама придешь, и сама попросишь, мне остается только подождать.

Я хочу уже выйти из его кабинета, чувствую себя загнанным кроликом перед коварным удавом, но какая-то сила меня удерживает на месте. Мазохизм называется.

– Боюсь, состаритесь вы раньше, – язвлю в ответ, и это не нормально, но я словно начинаю получать извращенное удовольствие от наших перепалок. – Не советую тратить жизнь, в ожидании несбыточных желаний.

– Несбыточных? – фыркнув, переспрашивает судья.

Он быстро поднимается с места и медленно двигается на меня, я только успеваю отойти к стене, что в конечном итоге, наивная глупость.

– Тебе не кажется, что ты допрыгалась, Рыжая? – хрипло шепчет мне в ухо, прижав мое тело своим к стене, и я понимаю, что это конец. – Ты в курсе, что у тебя нижнее белье видно под пиджаком? Ты специально так оделась?

Едва дышу, сердце колотится как ненормальное в груди, а сделать ничего не могу. Я и правда допрыгалась.

14. 13.

До поцелуя осталось совсем ничего, и вместо того, чтобы оттолкнуть Орлова, я будто под гипнозом нахожусь, не в силах, что-либо сделать. И это жутко бесит! Что в нем ТАКОГО, что не могу дать отпор?

Да, он красивый и мужественный мужчина. Да, у него есть власть, и одно его слово может поставить крест на моей карьере, но и я не такая. Я взрослая девушка, у меня всегда все было под контролем, до этого момента, конечно.