Занавески согласно зашуршали.

- Ладно-ладно, идея была дурацкая! Но обзываться все равно не обязательно было! Все же не чужие люди, а вы меня вот так, – бросила я и, разложив книги по полкам, направилась в кухню.

Чашка чая мне сейчас жизненно необходима. Чашка чая и шоколадная конфета.

- Глюкоза полезна для работы мозга, - оправдывалась я, шурша фантиком шестой конфеты. – А моему мозгу приходится очень много работать. Время на исходе, а идей все еще нет. Может, кондитерская фабрика? Михаил увидит, какие прекрасные вкусные штуки умеют создавать люди, умилится, придет в восторг и возлюбит весь род человеческий!

Чашки в буфете тоненько пренебрежительно дзынькнули.

- Да уж, - неохотно согласилась я. – Михаил этим точно не проникнется. Вот если бы Голод.. Тот да, непременно восхитился бы. Голод вообще восхищен всем, что можно съесть. А вот Михаил крепкий орешек.

***

- Сила человеческого духа, какая-то точка преодоления рубежа человеческих возможностей, особый момент, когда все самое лучшее в.. О, нет! Что за бред я несу?! Нужна конкретная идея, а не набор громких фраз.

Предусмотрительно отодвинув опустевшую чашку подальше, я драматично уронила голову на стол. Вот теперь я трагический персонаж в сложный момент жизни. Согласно модели Кюблер-Росс есть пять стадий принятия неизбежного. Интересно, на какой я сейчас?

Прохладная столешница под щекой была такой гладкой и ровной. Останусь так до конца своих дней.

- Мне бы здесь не помешала помощь! – недовольно выкрикнула я в потолок. – Если я потеряю работу, то начну сидеть дома, есть конфеты и ходить в одной и той же пижаме месяцами. Уверена, такой сценарий не нужен никому из нас.

Торг, определенно торг.

Кухонный кран забулькал и плюнул водой в раковину. Я ждала. Ветка яблони сердито постучала в окно. Я сидела, не шевелясь. Наконец из гостиной раздался глухой стук.

Опрометью бросившись на шум, я резко затормозила, зацепившись шлевкой для ремня за дверную ручку.

- Ладно-ладно, - пришлось неохотно извиняться. – Больше так не буду. Шантаж это гнусный и отвратительный метод, и я не стану к нему прибегать. Теперь-то можно идти?

Я осторожно соскользнула с ручки. Уф, кажется, дело улажено и зла на меня больше не держат.

«Зимовка во льдах», - гласила обложка старенькой книги.

- Зимовка во льдах, - повторила я, пробуя эти слова на вкус. – Ну, конечно! Мне нужна Терра Нова*! Нужен капитан Отс**! «Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь!» Такие вещи впечатлят любого. Конечно, Отсы не встречаются на каждом шагу, но если найти какую-нибудь исследовательскую экспедицию.. «Бороться и искать»*** и все в этом духе. Люди, идущие в опасные места, чтобы открыть что-то новое, чтобы заполучить новые знания, которые потом передадут человечеству. Блестяще! Спасибо за подсказку!

«Клуб самоубийц», - прервала мои лихорадочные размышления книжка Стивенсона.

- Ничего самоубийственного! – запротестовала я. – На полюс мы, конечно, соваться не станем. Во-первых, там уже все открыто, во-вторых, там холодно, еще отморожу себе что-нибудь ценное. А учитывая, что у меня все ценное, рисковать как-то не хочется. Нужна карта!

Покопавшись в шкафу (клянусь Сатаной и всеми Всадниками Апокалипсиса, в этом доме можно отыскать все что угодно), я извлекла потрепанную карту мира. Вообще-то не удивлюсь, если однажды выяснится, что сокровища тамплиеров осели где-то в подвале.

Итак, оба полюса отметаем, в Австралии много неприятных существ, Африка уже исхожена вдоль и поперек, о Европе и говорить нечего, а вот.. Ну, конечно! Южная Америка! Там еще осталось много непотревоженных человеком мест, которые тревожат прямо сейчас! Всего одна экспедиция, за которой мы с Михаилом понаблюдаем. Смелые люди, отправившиеся в джунгли, кишащие анакондами, ягуарами, кайманами, пираньями, ядовитыми лягушками, пауками и смертельно опасными насекомыми. Кажется, даже растения там жаждут убивать.