– Верующий во что? Или в кого?

– Вы процитировали Библию. Вероятно вы христианин, католик, – пожимаю плечами.

– Я процитировал описание Сатаны в Библии. Где рога и копыта? – начинает дьявольски смеяться.

Я теряюсь от его поведения, забываю всю ветку вопросов. Захотелось сменить тему, но, кажется, он вошел во вкус.

– Ты печать совершенства. Так твой Бог называет Сатану!

Я нервно хихикаю. Спорить с ним не могу, так как не владею текстом. Поэтому самое разумное – сменить тему. Я так долго готовилась к интервью и как-то совсем не подумала поднатаскать себя в вопросе цитирования Библии. О нем даже не ходят таких слухов. Он наоборот видится не как знаток Библии, а как отъявленный злодей!

– Так вы вхожи в клуб «Череп и кости»?

– Уходишь от темы? – снова смеется.

– Просто вопросов много, останавливаться на одном не имеет смысла.

– Ты плохой журналист! Если копаешь что-то, надо доходить до конца.

– Спасибо за комплимент.

– Я не говорил тебе комплимента. Ты плохой журналист. Это критика.

– Из ваших уст это комплимент.

– Ты красива. Вот комплимент. И я готов начать с тобой отношения. Что скажешь?

– Давайте хотя бы закончим интервью.

– Одно другому не мешает, – он придвигается ко мне ближе, но все еще держит приличное расстояние.

– Ты относишь себя к творению Господа по его образу и подобию или по творению из праха земного?

– Конечно же по образу и подобию Господа.

– Бытие 1:26. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею. Бытие 2:7. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.

– Ничего не понимаю.

– Что я и ожидал…

– Прошу прощения, но цель моего визита, это интервью с вами, а не писания Библии.

– Для журналиста, это минус не ознакомиться со всеми темами, которые, по твоему утверждению, меня интересуют.

Да, что-то разговор не очень и клеиться, думаю я про себя. Мало того, что он возбуждает во мне греховные мысли и сбивает с пути, так еще и умничает передо мной.

Он смотрит на меня, и в груди возникает ощущение, что он сам дьявол. Сейчас я готова была встать и с криком убежать от этого демона.

– Да, вы говорили, что я плохой журналист, – съязвила я, чувствуя, что после этих слов стало легче.

– Зацепило? – идеальные зубы сверкнули в усмешке, как у хищника.

Проглотив ком в горле, я решила продолжить свой напор:

– Так вы сатанист? – я пошла ва-банк.

– Я лучше, чем сатанист!

– Эээ… – выбил меня из колеи, что даже не смогла подобрать слов.

– Я слуга сатаны!

– Что? – ошеломленный лепет сорвался с моих губ.

Раскатистый хохот, словно гром, прозвучал в комнате и стеганул по моим натянутым нервам.

Я глубоко дышу и стараюсь принять холодный вид, повернулась к нему и чуть не закричала. Он стоит совсем рядом со мной. Как он делает это, перемещаясь так быстро? Я не слышала ничего. Крик остался в горле, не вырвавшись наружу.

– Ну что, продолжим?

– Да, расскажите о себе!

– Анджелина, как я понял, именно сейчас мы беседуем обо мне. Ты мне задала вопрос сатанист ли я, но ты совсем не знаешь мат. часть, прежде всего я бы хотел отвечать на вопросы интервьюера, только в том случае, если он знает, то о чем спрашивает. Ты не то, что плохо знаешь, ты вообще ничего не знаешь, – обвинительно произносит он.

– Я не изучала этот вопрос так глубоко как вы, – парировую я, радуясь, что умудряюсь рядом с ним сохранять трезвый ум.

– Кто для тебя бог?

– Ну, это-то я знаю, – моя улыбка как у Чеширского кота.