Ульяна покачала головой.

– Просто покраска.

– Чего?

– Дара, кончено. Она ненадолго делается и так, ради понта. Бессмысленная трата денег, а стоит эта процедура немало. Хватает всего на пару дней, редко на неделю.

– А чёрные есть? – вспомнив кляксу-пиявку, спросила у неё.

– Нет. Магия или дар изначально светлые, а вот то, как ты их используешь, и может сделать их чёрными и опасными.

– Вампиры тоже обладают магией?

– Немного, как и я.

– А ты…

– Я сирена, – улыбнулась девушка.

– Сирена? – повторила я немного скептически. Трудно поверить, что сидишь на кухне и общаешься с ожившей Ариэль из мультика. – А где хвост?

– Ну я же на суше.

– Логично. Это поэтому у тебя такие волосы?

– Нет, – расхохоталась она. – Волосы я сама перекрасила. Мой стиль или имидж. Так они у меня светло-русые. Но мы не люди. Сирены, лешие, вампиры, они же Дети ночи, оборотни.

– Оборотни?

Вот только этого не хватало. Хотя, с другой стороны, если есть вампиры, то почему не быть оборотням?

– Да, оборотни.

– Запах псины, – неожиданно поняла я, прижав пальцы к губам. – Ой, мамочки…

– Ты чего?

А до меня только начало доходить.

– Следователь. От него пахло собаками.

– Вполне возможно, – равнодушно пожала плечами сирена. – Из них получаются отличные сыщики.

– И вы все живёте среди нас?

– Живём. И всегда жили. И ты теперь тоже наша.

Наша. Звучало-то как.

– Ты назвала меня новорожденной.

– Да. Ты же есть новорожденная. Та, что только недавно открыла свой дар.

– Не открыла, а получила, – поправила её я.

– О нет, – ещё шире улыбнулась Ульяна. – Именно открыла. Потому что дар, даже полученный от ведьмы, не приживается на обычных людях. В тебе уже что-то было. Пусть совсем крохотное, но было.

Теперь пришла моя очередь смеяться. Тихо и немного нервно, я бы даже сказала, на грани истерики.

– Ты хочешь сказать, что я всегда была такой? – уточнила, отсмеявшись. – Но это невозможно. Я до вчерашнего дня ничего не видела и не замечала. Никакой интуиции, дара, предвидения, удачи и прочего. Просто жизнь самой обычной девушки.

– Нет, я хочу сказать, что в тебе был задаток. Не ты, так твои предки, – ответила Уля и подалась вперёд, касаясь тонкими, неожиданно прохладными пальцами цепочки, на которой висел кулон с красной капелькой крови посредине.

Слишком близко.

Я тут же отодвинулась и накрыла его ладонью, словно хотела спрятать от слишком любопытных и таких знающих глаз.

– Это невозможно.

– Бабушка, да?

Нахмурилась и покачала головой, отказываясь верить в такое.

– Она не могла.

– Правда?

– Да. Она не могла быть ведьмой. Слишком чистая и светлая.

Любимая, обожаемая и самая лучшая.

– А кто сказал, что ведьмы все злые?

– Но ты же их боишься. И меня боялась, – ответила я, наблюдая за тем, как побледнело лицо, и она быстро отвела взгляд в сторону.

Наступила тишина – неловкая, неприятная и неправильная.

– Извини, – произнесла тихо, понимая, что перегнула палку.

– Но ты сказала правду. Я действительно не люблю ведьм и боюсь. Всё дело в моём даре.

– Голосе?

– Да, помнишь мультик про русалочку? В жизни примерно так же.

– Голос в обмен на что-то?

– Деньги, – тяжело вздохнула Уля, убирая бирюзовую прядку за уши. – Золото, бриллианты, недвижимость. Ты даже себе не представляешь, чего мне только не обещали в обмен на него. Даже угрожали.

– Тяжело, наверное, так жить.

– Непросто, – ответила девушка, но неожиданно улыбнулась. – Но у меня есть друзья. Они помогают.

Я глотнула остывший чай и взглянула в окно.

Скоро начнёт светать.

– Кто она была такая? Маргарита Шварц?

– Ведьма.

– Это понятно.

– О нет, – почала Уля головой. – Тебе не понятно. Высшая ведьма, одна из пятёрки владык города.