– Но разве Миллинг тогда не сообщил бы об этом? – возразил Брэндон. – Не похвалился бы, что прикончил Фрэнки?
– Нам нужно ещё раз попытаться его найти, – вмешался Дориан. Он как раз тщательно чистил шёрстку, поскольку очень гордился своей принадлежностью к редкой породе кошек русская голубая.
– Но мы ведь уже пытались! Клянусь червивым орехом, чего мы только ни делали! – Холли забарабанила крошечными лапками по перилам – на них не осталось ни царапины. – Я бы так хотела ему помочь – только чем?
Дориан встал, скрылся в домике и вскоре вернулся оттуда с газетой в пасти. После недолгой борьбы со стопкой бумаги ему удалось носом и лапами перелистнуть страницы. Чтобы ветер не отобрал у него шуршащую добычу, Дориан улёгся прямо на газету.
– С тех пор как Фрэнки пропал, я каждый день читаю сводки от начала до конца, – пояснил он. – Оборотень-выдра хитёр – если он ещё жив, то как-нибудь сумеет подать нам знак.
– Может быть, – отозвался я со смешанным чувством. – И как, что-нибудь обнаружил?
– Да, но не то, что ожидал, – проговорил Дориан.
Мы напряжённо и встревоженно уставились на него:
– В смысле?
– Кажется, в жизни человечества настала чёрная полоса, – констатировал наш друг. – Посмотрите, что я обнаружил в одном только этом номере!
Оставляя на газете отпечатки носа, он показывал нам разные заметки и читал вслух заголовки:
«И что вдруг нашло на мою собаку?», «Столько жертв, покусанных животными: как никогда раньше!», «Число смертей от укуса змеи резко возросло».
Флорида: аллигаторы опрокинули дюжины спортивных лодок – двадцать пострадавших.
Детройт, Нью-Йорк, Чикаго: несколько электростанций и фабрик выбыли из строя или загорелись, полиция проводит расследование из-за перекушенных проводов.
Шок в небе: несколько пассажирских самолётов совершили аварийную посадку, так как в двигатели попали ветки и камни.
Это лишь некоторые примеры – таких новостей было гораздо больше.
– Люди должны были бы заподозрить неладное: веткам и камням нечего делать в небе, – заметил Брэндон. – Их наверняка подбросили оборотни-птицы.
Мы переглянулись и подумали об одном и том же: не Миллинг ли стоит за этим? Если все эти нападения организовал он, у него должно быть невероятно много союзников по всей стране.
– Я бы этому не удивился: Миллинг вредит людям как только может, – сказал я. – Однажды он отомстит им всерьёз. Помнишь, что мы слышали в его опорном пункте, когда они говорили о Великом дне?
Мы встревоженно переглянулись.
– Проклятая пума! – Шерсть Холли встала дыбом, глаза сверкали. – Вчера вышло распоряжение Совета, я подслушала его у учительского стола. Там говорится, что необходимо вмешаться, если заметишь, что оборотень хочет навредить человеку. Наверное, имелись в виду эти нападения. Кроме того, я слышала, что Совет расследует дело Миллинга и ищет доказательства, чтобы наконец-то вынести ему приговор!
– Хорошо, – мрачно сказал я. – Если его всё-таки приговорят, какое наказание ему светит?
– Я недавно говорил об этом с мистером Зорки, – ответил вместо Холли Дориан. – За это могут исключить из сообщества оборотней, никому нельзя будет больше говорить с осуждённым или смотреть на него. Сурово, да?
– Некоторых присуждают к нескольким годам в одном из этих зверинцев, которые на самом деле тюрьмы для оборотней, – сказал Брэндон. – Но самое тяжёлое наказание – когда блокируют способность к превращению. Это возможно – я слышал от мисс Кристалл.
Мы потрясённо молчали. Я не мог представить себе жить лишь в обличье пумы или человека… Да, это действительно самое тяжкое наказание. Мои мысли вернулись к нападениям.