— Моя пугливая дикарочка.

Я точно не выберусь из этой машины живой.

И никто не узнает, что случилось со мной. Как с Катей…

— Вы убили мою сестру? — выпалила я и забыла, как дышать.

Улыбка с лица мужчины сползла. Он отстранился, нахмурил густые брови.

— Еще раз повтори.

— Вы убили мою сестру? — проблеяла я, вжимая голову в плечи, только уже от страха. Теперь тот факт, что эрегированный член все это время упирался мне в бедро, больше не пугал, как взгляд Альфы. Он изменился. Стал… диким. Нечеловеческим. Пугающим. И в темных глазах замерцали золотистые точки. Если была бы ночь, то я списала это на отблеск фар или рекламной иллюминации, но за тонированным окном внедорожника светило солнце.

— Почему ты так р-р-решила? — его грудь завибрировала. — Кто тебе сказал это?

— Я видела видео.

— На котором я убиваю человеческую девчонку, — его аж тряхнуло от собственных слов.

— Не девчонку. Женщину. Катя моя старшая сестра. Вы ее выкинули в мусорный бак.

— Я не бросаю женщин. Тем более в мусорные баки.

— Но я видела, — упрямилась я. — Вы несли ее на руках. Вышли из клуба, толкнули дверь плечом. Подошли к баку и бросили.

Меня затрясло не только от страха, но и от злости и возмущения.

— Покажи.

— Что?

— Покажи мне видео.

— У меня его нет.

— А у кого оно было?

— У… — тут я прикусила язык. Я сболтнула и так слишком много. В панике озвучила свои подозрения в лоб. На что я рассчитывала, что Альфа признается и сам с повинной пойдет в полицию?

— У кого? — он повторил вопрос.

И что я могла ответить? Мужчина, который представился капитаном полиции, предоставил мне запись, попросил опоить преступника — Альфу в клубе, потом его расстреляли, но он чудом выжил. И все это по моей вине?.. Признание больше походило на смертный приговор. Уже через час я окажусь в лесу. А ранняя весна - несезон грибов.

— Я не могу сказать, — произнесла я, опустив глаза.

— Почему?

— Потому… потому что я вам не доверяю.

Альфа несколько секунд молчал, запрокинул голову и расхохотался, пугая меня не меньше, чем своим рычанием.

— Ты вообще понимаешь, что будь я тем, кем ты меня представляешь, с тобой бы случилась беда? И это не поломанный ноготок, рыжулька. Я вообще не представляю, как теперь тебя оставлять одну. С твоей прямотой и желанием вселенской справедливости вообще страшно выпускать из дома.

— Причем здесь вселенская справедливость? — вспылила я, застегивая молнию на крутке под горло. — Я потеряла сестру. Ищу ее, а не митингую за спасение морских котиков.

Он перестал улыбаться.

— Согласен. Повел себя некрасиво. Давай поедим и поговорим. Ты мне расскажешь о своей сестре, а я попробую тебе помочь. У меня есть определенные возможности. Ну что притихла?

— Думаю, — ответила я, вновь вызывая у мужчины улыбку.

— А что, собственно, ты теряешь, если согласишься на мое предложение?

— Ничего, — я признала очевидное.

— Верно.

Он чем-то щелкнул, и водительская дверь открылась. Помог мне вылезти из автомобиля и потянулся на заднее сиденье. В голове мелькнула мысль бежать. Я не стала этого делать, прекрасно помня, чем закончился вчерашний побег.

— Ну все, идем, — сказал он, держа в руках бумажник и выпрямляясь в полный рост.

Рядом с ним я ощущала себя словно рядом с каким-то греческим богом, сошедшим с небес. Высокий, широкоплечий, мощный. В нем чувствовалась сила. Она исходила от него невидимыми волнами и была почти осязаемой. Я впервые встретила подобного человека. Ты интуитивно, на уровне инстинктов ощущаешь, что Альфе нельзя перечить.

При внушительных габаритах он двигался легко. Так двигаются спортсмены по полю. А когда он улыбался, лицо становилось другим, но в то же время в этой улыбке была какая-то угроза.